Он осторожно приблизился к краю бассейна, затем поманил Синду подойти поближе. Кости мерцали в синеве бассейна.
Синда посмотрела туда, куда он указывал. Её лицо осталось безмятежным. "Есть здесь определённая симметрия. Ты так не думаешь?" Её голос был спокойный, размеренный.
Посмотрев вниз, он понял, что она имела ввиду. Кости лежали лучеобразной кучей, как скелетный анемон. Отражение в гладкой чёрной стене завершало цветок в полутёмной репризе.
Бэррэм покачал головой. Он понял, что сформировало узор; люди в момент смерти, должно быть, пытались выбраться через выемку.
"Пойдём", - сказал он. "Пора возвращаться".
* * *
В спешке, чтобы побыстрее убраться, он забыл забрать робокамеру.
В тот вечер Синда была сама собой, очаровательная, умная. Они сидели вместе в обзорном блистере и смотрели, как огромное оранжевое солнце садиться за бесплодными землями.
Она воскликнула в восторге от скопления крохотных лун, похожих на драгоценности в форме полумесяца в кровавом свете заката.
"Что случилось в бассейне, Синда? Можешь теперь рассказать?"
Крошечный изгиб боли прошёл по её лицу. "Он сделал меня счастливой. Есть в этом что-то неправильное, не так ли, Джоло? Я перестала горевать и думаю, что навсегда".
* * *
Утром Бэррэм проснулся один.
Первое, что он заметил, спустившись с лестницы, это отсутствующий краулер.
Бэррэм выругался. На корабле было только одно транспортное средство. Потребуются дни, чтобы дойти до святыни пешком. У него было два варианта; он мог ждать и надеяться, что она вернётся, или он мог поднять корабль и попытаться перегнать его к святыне. Последний вариант был опасен, первый — безнадёжен.
Некоторое время спустя он начал готовить корабль к взлёту. Затем он похоронил Тэлма на пыльном кладбище, но для эпитафии времени не было.
* * *
Бэррэм приземлился поблизости от растрескавшегося края кольца — не самая безопасная опорная точка, но самая близкая. Он не был уверен, как долго мягкая конкреция выдержит огромный вес корабля, но он не планировал задерживаться. Он выбрался из корабля, спрыгнул на склон кольца и поскользил по неутрамбованному щебню.
Она лежала там на блестящей черноте, лицом вниз. Он перевернул её.
Он не увидел ничего страшного; она не претерпела чудовищных изменений. У её кожи была немного шероховатая текстура. Крохотные морщинки окружили её глаза, а плоть отступила от её предшествующей упругой красоты.
Он поднял её и отнёс подальше от бассейна. Неутрамбованные камни склона затруднили её переноску, но он упорно продолжал. Вернувшись в корабль, он положил её на их койку. Её глаза затрепетали, но она продолжала спать, равномерно дыша.
