Среди публики пробежал шепот, количество наличных впечатляло.
Андерсен невозмутимо вытащил купюру и сунул ее Хенсону за лацкан, потом извлек еще две банкноты — для судей.
— Купите себе очки, — шутливо посоветовал он главному арбитру.
Лицо судьи оставалось бесстрастным. Он молча принял деньги.
Хенсон улыбнулся наглости парня.
— Тебя убьют, если будешь таскать с собой такие суммы, — сказал он.
Андерсен дерзко усмехнулся в ответ на это замечание и быстро выхватил из сумки маленький серебристый пистолет.
— Я не боюсь… Слушай, может быть, выпьем где-нибудь?
Хенсон был заинтригован.
— Конечно. Почему бы нет, черт возьми? Если уж ты платишь…
Небо было сплошь затянуто облаками. Мелкий дождик, накрапывающий почти весь день, закончился. Хенсон посмотрел на небо. Сегодня у него, судя по всему, был удачный день, но он никак не мог избавиться от нехорошего предчувствия, которое испытывал, поглядывая на Андерсена. К предчувствию примешивалось еще и любопытство.
Что-то должно случиться. Он это чувствовал.
Теплый всепроникающий дождик наконец перестал.
Мы с Ричардом Андерсеном, оба в длинных пальто и со спортивными сумками, спускались по небольшой лестнице на выходе из спортзала. Тротуар еще не высох, со стороны залива волнами наползал туман, пропитанный свежим запахом моря.
На мне был теплый синий пиджак и вылинявшие джинсы. Андерсен, куда более консервативный, предпочел бежевую шелковую рубашку, кожаный пиджак и широкие брюки от «Армани».
Я сунул ключ в замочную скважину жемчужно-серого «мерседеса» 1991 года выпуска. Мой старый «мерс» стал для меня менее привлекательным в свете того факта, что вскоре его неизбежно должны были изъять за неплатеж. Каждый раз, садясь за руль, я ловил себя на том, что оглядываюсь в поисках служащего из отдела кредитование.
— Как насчет «Ванесси», на Бродвее?
— У меня есть идея получше, — сказал Андерсен. — Я слышал, у тебя классная картинная галерея — дома, в Саусалито. Я не прочь что-нибудь купить. Может, возьмем выпивку и поедем посмотрим?
Я кивнул, сообразив, что Андерсену для чего-то нужно уединение.
Когда я садился за руль, на секунду задумался о том, что этот парень, возможно, гомосексуалист. Однако почему бы не выпить с ним по-дружески? Может быть, он купит картину. Во всяком случае, если он выкинет что-нибудь странное, я всегда сумею от него избавиться.
Я пристегнул ремень безопасности, Андерсен забрался на пассажирское сиденье. Машина тронулась, разбрасывая гравий. Лавируя на забитом машинами шоссе, я включил противотуманные фары — дымка все сгущалась — и начал разговор:
