— Боюсь, что мне никогда не удастся научиться всем утонченным правилам и предписаниям относительно мужской одежды, — предположила Гарриэт. — Поэтому я и сделала моего Роберта Темплтона одним из тех неопрятно одевающихся людей.
— Костюмы Роберта Темплтона всегда вызывали у меня скорбь, — признался Уимси. — Единственное пятно в ваших с другой стороны очаровательных романах. Но оставим эту огорчительную тему и вернемся к бритве. Видно, что с этой бритвой бережно обходились, и что она в хорошей сохранности. Множество раз ее затачивали заново, что вы сможете заметить, глядя на ее лезвие. Кстати, на самом деле такая первоклассная бритва, как эта, мало нуждается в шлифовке и правке при условии, если ей аккуратно пользовались, продолжая при этом править. Следовательно, человек, пользовавшийся ею, или очень грубо и небрежно правил ее или его борода была неестественно густой, или же возможно и то и другое одновременно. Я отчетливо его представляю — он один из тех мужчин, которые очень неловко обращаются с инструментами: мне известны люди такого сорта. Их авторучки всегда оставляют кляксы, у их часов всегда перекручен завод. Они пренебрегают тем, чтобы как следует наточить свою бритву и ждут до тех пор, пока ремень для правки бритв становится жестким и сухим, поэтому правят они бритву ужасно, оставляя зазубрины на конце лезвия. Тогда они выходят из себя, проклинают бритву и отсылают ее, чтобы привести в порядок. Новое острие у них выдерживает всего несколько недель, и потом они отсылают бритву снова, сопровождая ее грубой запиской.
— Понятно. Ну, я не знала обо всем этом. Но почему вы сказали, что это — человек средних лет?
— Это скорее предположение. Но думаю, что молодой человек, у которого возникает так много трудностей с бритвой, весьма вероятно сменил бы ее на безопасную и пользовался бы каждые несколько дней новым лезвием. Однако человек средних лет, вероятно, не стал бы изменять своей привычке. В любом случае я уверен, что он пользовался ею больше чем три года. И если погибшему сейчас всего двадцать два и у него густая борода, то я не понимаю, как он мог износить свою бритву до такой степени, если учесть, что он несколько раз правил и приводил ее в порядок. Нам надо выяснить у хозяина здешней гостиницы, был ли погибший уже с бородой, когда он прибыл сюда год назад. Это бы еще больше сократило время. Но первым делом надо найти старого Эндикотта и выяснить у него, возможно ли, что одна из его бритв была продана после 1925 года?
