И такая тоска от всего этого, что – умереть бы скорей, и избавиться разом от всех этих неразрешимых проблем. Всё подтвердилось этими двумя годами тюрьмы, – всё, что до этого я уже знал о себе на воле. Я не то что неудачник хронический, а – вообще не должны такие уроды жить на свете. Е. С. пишет, что, наоборот, мне повезло – была сильная материальная основа; мне не пришлось, как многим, с ранней юности зарабатывать кусок хлеба, и даже курсовые в институте писала за меня мать. Ну да, верно. А толку–то что? Было в моей жизни изначально что–то такое, что все эти материальные и бытовые преимущества превращало в труху. "Мир меня не принимает", – есть такая фраза, по–моему где–то у Горького. Так вот и со мной было. И в школе, где всё началось с дикой, запредельной какой–то робости первых же дней 1–го класса, а кончилось тотальным глумлением, пинками и плевками всей школы, от 1 до 10 класса. И в институте, где я не мог нормально учиться, потому что у меня никак не складывалась личная жизнь, прямо–таки катастрофически не складывалась, – с эксцессами вплоть до ареста пограничниками в 1996 г., а они в это время сидели на соседних партах и целовались... В общем, долго вспоминать всё это, – только не исправишь теперь уже ничего. Скорее бы сдохнуть, ей–богу, – нет других вариантов разом избавиться от всех этих проблем. Нет сил жить, и нет в такой жизни смысла никакого, ни малейшего, – но и взяться за суицид я тоже решиться никак не могу, за что от всей души себя презираю. Лучше бы я разбился тогда, падая из окна, с 4–го этажа, – а то как жить с таким вот беспредельным отвращением к себе, сознавая, что ничего в этой жизни уже не исправишь, что ты – безнадёжный урод, выродок какой–то, ошибка природы, и это, увы, непоправимо...
Жестокий мир без Правды и Любви,
Скорей бы сдохнуть, чтоб тебя не видеть...
7–15
Да, ещё раз подтвердила тюрьма всё то, что и без неё, раньше я знал. Ничего нового, увы, не вынесу я отсюда, как хочет Лена С. Только старую тоску, извечную мою тоску, что и 10, и 15 лет назад уже меня мучила, да ещё разве что новую, ещё более тяжёлую безнадёжность. Есть время подумать, ещё раз всё вспомнить, проанализировать... А вокруг меня, похоже, никто особенно этими внутренними проблемами, этим интеллигентским самокопанием и самоанализом не занимается. Во всяком случае, судя по их поведению и вечно весёлым лицам... Жаль, не могу сейчас вспомнить эту цитату из Екклесиаста, где говорится, что веселье в доме глупца, а в доме мудрого – грусть...
