«Думай, думай! Неужели ты ничего не можешь придумать, глупая голова?! – мысленно ругал себя Славка, пытаясь ухватиться пальцами за край железной створки. – Почему у меня в голове сплошной мрак и ни одной умной мысли?!». Неожиданно у мальчишки возникла неплохая идея – мрак следовало устраивать не в голове, а в помещении, тогда темнота надежно скрыла бы щель между стеной и полками.
— Денис, ты говорил, что меткий. Сможешь разбить лампочку?
— Смогу. Только где взять камень?
Друзья вновь вернулись в хранилище, огляделись, и Славка, которому последнее время везло на идеи, выбрав небольшой золотой слиток, протянул его товарищу:
— Этот подойдет?
— Вполне.
С этими словами Денис прицелился и запустил слитком в лампочку. Раздался звон битого стекла, и комната погрузилась в темноту. Теперь оставалось только вернуть в прежнее положение выключатель, чтобы не вызвать ни малейшего подозрения у Ивана, а затем покинуть сокровищницу через тайный ход. Выбравшись наружу, мальчишки постарались, как можно плотнее закрыть за собой дверь, изо всех сил ухватившись за ее железные края и ломая ногти, но все же больше надеясь на темноту, которая не позволит Ивану заметить произошедшую в комнате перемену.
А разгневанный бандит находился где–то поблизости. Он уже успел обследовать все открытые помещения бункера, разыскивая сбежавшего брата, и теперь направлялся прямо к сокровищнице. Грозные шаги звучали уже совсем близко. Потом они стихли, и раздался скрежет входившего в замочную скважину ключа…
— Он уже открывает замок, я слышу, — прошептал Серафим. – Нам надо сидеть тихо–тихо, иначе все…
За несколько мгновений напряженного ожидания беглецы успели покрыться холодным потом. И вот жуткую тишину сменил поток отборных ругательств, доносившихся через неплотно приоткрытую дверь. Судя по всему, Иван попытался включить свет, но у него ничего не получилось.
— Эй, Сим–Сим, вылезай! Думаешь в темноте отсидеться? Ну, погоди у меня, найду – порву на лоскутки.
Иван еще некоторое время рыскал в темноте, продолжая на ходу извергать ругательства, но, поняв, что Серафима в сокровищнице нет, направился к выходу, натыкаясь по пути на стены и еще больше ругаясь. Наконец, дверь за ним закрылась.
Сим–Сим едва не захлопал в ладоши от радости, но сидевший рядом Славка успел пресечь приступ этого несвоевременного веселья:
— Тихо! Он может еще вернуться, — одними губами проговорил мальчишка и крепко сжал ладонь Серафима.
Вскоре щель в стене посерела, стала более отчетливо выделяться на фоне темноты, и оттуда послышалось пение только что проснувшихся птиц. Сначала это были отдельные голоса, но очень скоро они слились в сплошной торжествующий гомон. Светало. Похоже, опасность миновала, и Иван уже покинул бункер, который, по словам Сим–Сима он посещал только в темное время суток.
