— О Боже, — сказал портной слабым голосом, закрывая лицо руками. — Теперь я понимаю, что те брюки никогда не подошли бы вам.
Кеннет смерил его холодным взглядом.
— А что полагается по протоколу в подобном случае?
Не дожидаясь ответа, он повелительно взмахнул рукой.
— Вон! Все вон! Пришлите мне камердинера с подходящей одеждой, черт побери! Отдайте этому человеку мой старый костюм, и пусть он снимет мерки с него!
Все стремительно, как свора побитых собак, выбежали из комнаты. Кеннет рухнул на ковер и уселся, скрестив ноги, как бедуин. Закрыв глаза, он стал глубоко дышать, чтобы успокоиться. С того времени, как умер его дед, в нем накопилось столько усталости. И роскошная французская еда, которую готовил его повар, не помогала. В продолжение последних двух месяцев он очень хорошо понял одну особенность: хозяин этого роскошного жилища имел очень много утомительных и непонятных ему обязанностей.
Через несколько минут раздался стук в дверь. Хепри велел войти и открыл один глаз. Робко вошел его новый камердинер с одеждой в руках.
— Прошу прощения, милорд, с вами все в порядке?
— Я люблю сидеть на полу, — спокойно сказал Кеннет.
Кровь прилила к лицу камердинера. Кеннет встал.
— Вы новый лакей, Хопкинс, верно?
— Да, милорд.
— Только не надо снимать с меня мерку, и все будет хорошо, — пробормотал Кеннет. Молодой человек ответил нерешительной улыбкой.
Всегда интересовавшийся происхождением слуг, Кеннет задал Хопкинсу несколько вопросов и выяснил, что камердинер вырос в большой семье в Ист-Энде. Он без умолку трещал о своих родных, пока подбирал разбросанную по полу одежду и предложил Кеннету чистую рубашку. Герцог встал, снова повернувшись к большому золоченому зеркалу, вмонтированному в стену гардеробной, и вытянул руки таким образом, чтобы Хопкинс смог надеть на него рубашку.
— Какой странный знак, милорд.
Кеннет взглянул на свое правое плечо. Небольшого размера голубая татуировка изображала готовую к нападению змею. Он благоговейно дотронулся до нее и отдернул руку, как будто обжегшись.
— Я никогда не видел ничего подобного. Что она обозначает?
— Это знак моего прошлого, — коротко ответил Кеннет.
В глазах Хопкинса горело жадное любопытство, когда он надевал на герцога белую накрахмаленную рубашку.
— Вашего прошлого в Египте? Я кое-что слышал об этом. Вы жили в египетском племени воинов? — Даже после года жизни в Англии Кеннет чувствовал стеснение от твердого накрахмаленного воротничка рубашки, который сейчас расправлял Хопкинс на его шее.
