Маша, очнувшись от лекарств, лихорадочно заметалась:
– Больно, тянет внизу... Доктора позовите. Доктора!!!
Серафима, напрягшись и побледнев от страха, доплелась до ординаторской.
– Больной плохо, подойдите.
Дежурный врач, увидев алую кровь на подкладной, покачал головой:
– В операционную.
– Выскабливать?! – с ужасом расширила глаза Маша.
– Ничего не сделать, лапуля. Шейка на два пальца открыта.
– Не-ет!!
Врач пожал плечами. И, что-то шепнув медсестре, вышел.
– Нет!!! – Маша сжалась в комок. – Сейчас все пройдет. Все пройдет...
Она накрылась с головой, спрятавшись от мира.
Медсестра раздала вечерние уколы и таблетки.
Погасили свет, воцарился покой. Затихли всхлипывания «десятиклассницы».
Серафима отчаянно пыталась думать о хорошем.
Через некоторое время тишину прорезали крики.
– А-а-а! А-а-а! – Маша орала в полный голос, хватаясь руками за живот.
Девчонки зажгли свет, Серафима увидела окровавленную простыню под соседкой и пошла искать медсестру. У самой тело тряслось и колотилось сердце.
Вернувшись из сестринской, услышала, что Маша вопит уже не в палате, а в туалете, линолеум до которого густо измазан алым.
Вдруг звериный крик вырвался из санузла и отозвался в Симином животе резонансной болью.
– Машка родила, – спокойно констатировала толстуха, заглянув за ободранную дверцу. – Зародыш в унитазе плавает, хочешь – погляди...
После увиденного Серафима опять поплелась на пост и упросила сделать себе магнезию и димедрол.
Машку на каталке промчали в операционную – чистить. Через некоторое время ее сбросили на койку: пустую и спокойную.
Скрючившись пополам, Сима в третий раз побрела к сестре.
– Не спится, все болит. Сделайте что-нибудь: я потеряю ребенка!
– Чего ты выдумываешь! Матка спокойная, выделений нет. Выпей пустырник и спи.
Палата была непереносима...
Сима натянула свитер и легла спать на кожаной танкетке в коридоре.
Едва смежила веки, две сгорбившиеся тени в темноте потащили мимо больничный матрас.
– Мы напротив. К барменчику в пивбар. Не выдашь?
Беременная кивнула. Ну и ну! Обоим теткам осложненные аборты сделали. А они к барменчику.
На следующее утро привезли тихую Ларису. Немолодая, некрасивая, очень спокойная – до безразличия ко всему. Врачи ломали головы над ее состоянием: беременности нет, но матка увеличена, кровотечение, температура сорок, и еще что-то настораживало. Истаскав пациентку по кабинетам, врачи выбили из нее признание – подпольный аборт. Соседка помогала Ларисе вытравливать плод: скребла матку чем-то вроде заостренной спицы, пока не прорвала стенку насквозь. Врачи проверили – точно, сквозная дыра.
