— Фавония!
Фон Харбену с трудом далось ее имя.
Девушка вопросительно взглянула на него.
— Что?
— Какое чудесное имя, — проговорил он. — Никогда не слышал его раньше.
— Тебе нравится мое имя?
— Очень. Правда-правда.
Девушка нахмурилась. У нее были красиво очерченные брови, а лоб говорил о живом уме, сквозившем также в выражении ее глаз, манерах и речи.
— Мне приятно, что тебе нравится мое имя, хотя и не понимаю, почему я должна этому радоваться. Ты утверждаешь, что ты варвар, а держишься и выглядишь как патриций, хотя ведешь себя дерзко с незнакомой девушкой. Так и быть, на первый раз прощаю.
— Обещаю вести себя по-варварски, — неловко пошутил фон Харбен. — А может, я и есть варвар? Может, ты снова простишь меня, если я скажу, что ты самая красивая из всех девушек, которую я когда-либо встречал, и единственная, кого я мог бы…
Он замялся.
— Мог бы что?
— Даже варвару не приличествует говорить того, что я только что сказал девушке, с которой знаком двенадцать минут.
— Кто бы ты ни был, ты проявляешь незаурядную проницательность, произнес за спиной фон Харбена иронический голос.
Девушка удивленно подняла глаза, фон Харбен резко обернулся. Ни он, ни девушка не заметили присутствия постороннего. Фон Харбен увидел темноволосого юношу среднего роста с жеманными манерами, который был одет в тунику и стоял, положив руку на рукоятку меча, висевшего на боку. На его лице застыла недобрая усмешка, адресованная фон Харбену.
— Кто он, твой дружок-варвар? — обратился он к Фавонии.
— Эрих фон Харбен, гость Септимуса Фавония, — высокомерно ответила девушка.
Повернувшись к фон Харбену, она произнесла:
— Это Фульвус Фупус, который так часто пользуется гостеприимством Септимуса Фавония, что считает своим долгом критиковать его гостя.
Фупус покраснел.
— Прошу прощения, — сказал он, — но здесь бывает такая разношерстная публика, что легко попасть впросак. Последний гость, насколько я помню, был обезьяной, а до него пригласили варвара, негра из внешней деревни. Как вы видите, гости здесь становятся все интереснее, и я уверен, что варвар Эрих фон Харбен не составит исключения из правила.
Тон его был таким саркастическим и неприятным, что фон Харбен насилу сдержался.
К счастью, в этот момент подошел Маллиус Лепус, и фон Харбен был официально представлен Фавонии. С этой минуты Фульвус Фупус перестал обращать внимание на фон Харбена и всецело посвятил себя Фавонии. Из их беседы фон Харбен понял, что они состоят в дружеских отношениях, причем довольно близких, и пришел к выводу, что Фупус влюблен в Фавонию.
