Захваченный открывшейся его взору красотой фон Харбен с волнением двинулся по дорожке. Обогнув высокий декоративный куст, он неожиданно оказался лицом к лицу с юной девушкой.
При виде незнакомца девушка удивилась и широко распахнула глаза. Они застыли на месте, внимательно разглядывая друг друга, и фон Харбен осознал, что никогда прежде не видел такой красавицы.
Первой тишину нарушила девушка.
— Кто ты? — тихо спросила она.
— Я чужеземец, — ответил фон Харбен. — Прости, что нарушил твое уединение. Мне казалось, что в саду никого нет.
— Кто ты? — повторила девушка. — Я вижу тебя впервые.
— И я никогда не видел девушку, подобную тебе, — проговорил фон Харбен. — Может, ты мне снишься? Может, тебя и не существует вовсе, ибо кажется невероятным, чтобы такая, как ты, существовала в мире реальных вещей.
Девушка зарделась.
— Ты не из Каструм Маре, — сказала она. — Это видно сразу.
Тон ее стал сухим и надменным.
— Ты обиделась? — огорчился фон Харбен. — Извини. Я не хотел. Просто, увидев тебя, я растерялся от неожиданности.
— Разве так себя ведут? — укорила его девушка. — Однако глаза твои улыбаются.
— Так прощаешь?
— Сначала ответь, кто ты и что привело тебя сюда. Я должна знать, враг ты или варвар. Фон Харбен рассмеялся.
— Маллиус Лепус, который пригласил меня сюда, утверждает, что я варвар, но если даже это не так, то я гость Септимуса Фавония, его дяди.
Девушка дернула плечиком.
— Меня это не удивляет. Мой отец славится своим гостеприимством.
— Так ты дочь Фавония?
— Да, — ответила девушка. — А теперь расскажи о себе.
— Меня зовут Эрих фон Харбен. Я из Германии, — ответил молодой человек.
— Германия! — воскликнула девушка. — О ней писали Цезарь и Сангвинариус. Твоя родина, наверное, очень далеко отсюда?
— Сейчас она кажется мне дальше, чем когда-либо, — сказал фон Харбен. Тысячи миль ничто по сравнению с веками, которые нас разделяют.
Девушка наморщила лоб.
— Не понимаю, — сказала она.
— Вполне естественно, — заметил фон Харбен, — и и твоей вины в этом нет.
— Ты, разумеется, вождь?
Фон Харбен не стал опровергать предположение девушки. Поведение встреченных им патрициев говорило о том, что в Каструм Маре существуют четкие социальные различия. Так, обычного варвара ставили гораздо ниже, чем варвара титулованного. Гордясь своей национальной принадлежностью, фон Харбен ясно видел всю разницу, существовавшую между европейскими варварами времен Цезаря и их просвещенными потомками двадцатого века, однако и сознавал, что ни за что не сумеет убедить этих людей в том, что со времени написания их истории произошли разительные перемены. Кроме того, он вдруг поймал себя на том, что очарован прекрасными глазами и точеной фигурой этой прелестной девушки из далекого прошлого.
