— Черт возьми! — смеются они. — А где ты его держишь? Дома? Матросский пистолет! Уж не водой ли он, часом, стреляет?
Пин кусает губы. Когда–нибудь он выроет пистолет и совершит чудеса — все просто обалдеют.
— На что спорим, у меня есть пистолет «пе тридцать восемь», я его спрятал в таком месте, о котором никому, кроме меня, не известно.
— Что ты за партизан, если прячешь оружие? Укажи место, и мы сходим за твоим пистолетом.
— Нет. Место знаю только я, и я никому не могу сказать, где оно.
— Почему?
— Там паучье гнездо.
— Заливай! Когда это пауки делали гнезда? Что они — ласточки?
— Если не верите, дайте мне ваше оружие.
— Свое оружие мы сами раздобыли. Оно у нас завоеванное!
— Разрази меня гром! Я свой пистолет тоже завоевал. В комнате сестры, пока матрос…
Они хохочут. В таких вещах они ничегошеньки не понимают. Пину хотелось бы партизанить в одиночку, только со своим пистолетом.
— На что спорим, что я найду твой «пе тридцать восемь»?
Вопрос задан Шкурой, хлипким, вечно зябнущим пареньком, у которого на верхней губе только–только начали пробиваться усики. Шкура чистит затвор, усердно наяривая его тряпкой.
— Спорим хоть на твою тетку, что ты не знаешь место паучьих гнезд, — говорит Пин.
Шкура кладет тряпку.
— Сопляк! Мне известен в овраге каждый камешек. А со сколькими девчонками я валялся на берегах ручья — тебе даже не снилось.
У Шкуры две пожирающие его страсти: оружие и женщины. Он вызвал восхищение Пина, компетентно обсудив с ним всех проституток в городе, назвав цены, назначаемые его сестрой Негрой, что позволяет предполагать, будто он и ее хорошо знает. Пин и тянется к Шкуре, и вместе с тем испытывает к нему отвращение: хлипкий, вечно зябнущий Шкура постоянно рассказывает либо о девчонках, предательски схваченных за волосы и поваленных на траву, либо о новом, усовершенствованном оружии, которое выдали «черной бригаде». Шкура еще совсем юн, но он успел исколесить всю Италию, выезжая в лагеря авангардистов >1 и участвуя в их маршах. Он сызмальства возился с оружием и, еще не достигнув положенного возраста, побывал в публичных домах всей страны.
>1 Члены фашистской молодежной организации.
— Никто не знает, где находятся паучьи гнезда, — повторяет Пин.
Шкура смеется, обнажая десны.
— А я вот знаю, — говорит он. — Сегодня я иду в город реквизнуть автомат у одного фашиста, заодно поищу и твой пистолет.
Шкура то и дело наведывается в город и возвращается обвешанный оружием. Ему как–то всегда удается пронюхать, где спрятано оружие, кто держит его у себя дома, и он идет на риск быть схваченным, лишь бы только пополнить свой арсенал. Пин не знает, верить Шкуре или нет. Может, Шкура и есть тот самый настоящий друг, которого он так долго искал, друг, который знает все о женщинах, о пистолетах и даже о паучьих гнездах? Но Пина отпугивают красноватые, холодные глазки Шкуры.
