— Прямо как в каком-нибудь романе! Вот уж ни за что не поверю, что подобные сказки здесь принимают за чистую монету…
— Это действительно кажется невероятным. Позвольте мне, однако, обратить ваше внимание вот на что. Я тут говорил о лихорадке и о болезни. Странно проявляется эта болезнь. Мне случалось в Орсенне вести дела некоторых шарлатанов, знахарей. Самого-самого низкого пошиба. И поверите ли: только в редких случаях среди их клиентов не фигурировал кто-нибудь из очень образованных, очень известных в городе людей. Я мог бы даже назвать вам их имена…
Мне они были не нужны. В голосе Бельсенцы снова появились неприятные мне вкрадчивые интонации.
— В общем-то, я не вижу вокруг нас никаких тяжелобольных.
Бельсенца бросил в сторону групп задумчивый взгляд, а я вдруг вспомнил Марино.
— Да и я тоже не вижу. И тем не менее… — Он как-то нервно подался ко мне. — Видите ли, господин Наблюдатель, я хорошо изучил этот город. В каком-то отношении он остался таким, каким был всегда. Я тру себе глаза и ничего не вижу. Все в порядке. И тем не менее что-то все же изменилось. Есть здесь что-то…
Его взгляд снова затуманился.
— Есть здесь что-то ненормальное.
Растерянный вид Бельсенцы и беспокойство, прозвучавшее в его голосе, меня смутили. Я вдруг живо вспомнил то, что увидел во время своего посещения Сагры.
— В любом случае это связано с вашей работой. Только вот мне не верится, чтобы слухи эти возникли сами по себе. Меня интересует их источник. Вы, естественно, уже задавали себе вопрос, не поддерживает ли кто-либо из жителей Мареммы связей с Фаргестаном?
Лицо Бельсенцы выразило крайнее изумление, и я внезапно со всей остротой ощутил, что сказал глупость.
— Связей?.. Это невозможно.
Но меня несло.
— Это запрещено, что не одно и то же.
На лице Бельсенцы появилось своеобразное выражение, какое бывает у человека, шокированного и до глубины души оскорбленного, которому, однако, приличия не позволяют призывать вас к порядку. Я вдруг почувствовал себя перед ним иностранцем, которому с помощью мимики, выражающей немое смущение, пытаются объяснить, как избежать нарушения благопристойности, о чем словами не расскажешь.
— Это абсолютно невозможно, понимаете ли… — Бельсенца кашлянул и посмотрел мне в глаза с застывшей улыбкой. — …Вам, господин Наблюдатель, это известно лучше, чем мне. Само уже ваше присутствие в Адмиралтействе делает оскорбительными любые поиски в этом направлении.
— Извините меня, но в таком случае я не совсем понимаю, зачем вы были так откровенны со мной.
