После нескольких приседаний, взмахов руками с поворотом туловища и наклонов с попытками достать рукой носки спортивных туфель он неторопливой трусцой двинулся по тротуару и, достигнув угла, свернул на Тридцать первую улицу, где взял курс на Эр-стрит. Если он когда и изнурял себя, так это теперь, хотя Дамбертон Оукс находился всего лишь в нескольких коротких кварталах от дома. Он ускорил бег и вскоре почувствовал сердцебиение.
Утренний воздух был еще довольно прохладен, но к тому времени, как Харрисон достиг Эвон Плейс, он вспотел и дышал тяжело. Его доктор, Марк Филдмэн, пообещал ему, что он лишится здоровья, если будет перегружать сердце беспорядочной жизнью, какая позволительна лишь в молодости. Все эти годы курения не прошли даром, говорил ему Марк, и добавлял:
— Можно подумать, что вы рекламщик табачной продукции, а не политический деятель. Это непростительно.
И, кроме особых случаев, Харрисон больше не курил.
Хотя недавно поймал себя на том, что все время лезет в пустой карман, где раньше носил пачку сигарет. Многолетняя привычка, что поделать. Как-то раз он забыл, что бросил курить, когда перед сном вышел, как прежде, в патио, чтобы выкурить сигаретку. Кончилось тем, что он выкурил эту одну сигаретку, первую за месяц воздержания. И пока он курил, ему казалось, что рушится весь его отрегулированный и благоустроенный мирок. А ведь когда он предстанет перед избирателями, все должно быть безукоризненно — его работа в сенате, личная жизнь, способ проводить свободное время и даже его здоровье. Ведь это существенная часть игры. Ему ли не знать.
Размышляя о политике, Харрисон незаметно для себя вышел на прямую, ведущую к садам возле Дамбертон Оукс. Осознав это, он остановился, чтобы перевести дыхание, а потом медленно прошел последние несколько дюжин ярдов, чтобы не встретить Мэджин в состоянии полного изнеможения. К своему неудовольствию, он увидел, что юная женщина с каштанового цвета волосами ожидает его у входа. Подойдя к ней, он даже не попытался скрыть раздражения, проступившего на его лице:
— Почему ты стоишь снаружи? Здесь нас могут увидеть.
— Прости, — сконфуженно сказала она, — но сады еще закрыты. Когда я звонила тебе, то не знала, что они открываются позже.
Харрисон прочитал надпись на ограде: время открытия действительно настанет часом позже.
— Надеюсь, здесь есть где укрыться? — сказал он, оглянувшись вокруг и с трудом переведя дыхание. — Не можем же мы торчать тут. Пойдем к парку.
