— Ага.
— Ты совсем двинулась рассудком или на обед грибочки подавали?
— Говорю по буквам: дерево, урод, родимчик, анемия. Дура. У тебя появился шанс посмотреть, как потрясающий мужик чинит ксерокс.
— Рози, это несерьезно… Он не пойдет чинить ксерокс. Он вообще на обеде.
— Почему это? Он так рано обедать не ходит, он же начальство. И потом, мне он ксерокс чинил уже три раза.
— Что ты врешь…
— В третий раз пришлось приложить некоторые усилия, потому что ксерокс работал как зайчик. Я засунула туда ластик.
— Рози!
— А что такое? Ты знаешь, в каком виде в тот день Джонни пришел на работу?
— То есть?
— Белая рубашечка и кремовые слаксы. Представляешь, это же отпад: он как раз вернулся с Карибского моря, загорелый как бог, рукав ему пришлось засучить, а ластик я засунула глубоко, так что он долго ковырялся…
В этом была вся Рози. Только ей могло прийти в голову испортить казенную оргтехнику и заставить самого симпатичного из вице — президентов чинить ее. Странно, что никто из коллег дамского пола до сих пор ее не убил…
— Ты меня, Рози, извини, но звать мистера Армитеджа я не буду. Гай пришел?
— Нет еще, в пробке торчит.
— Ладно, я постараюсь прийти до того, как вы друг друга поубиваете.
Сунув телефон в карман жакета, Эмили беспомощно огляделась. Будь это в гараже у Рози, открыть упрямый ксерокс ничего не стоило бы. Но здесь, в коврово-зеркальной стерильности коридоров двадцать шестого этажа, не было ничего, чем можно было бы поковыряться в строптивой оргтехнике.
Она уже всерьез подумывала о том, чтобы отломать у цветущего в кадке гибискуса ветку покрепче, когда за спиной раздался негромкий приятный баритон, и Эмили немедленно подпрыгнула.
— Опять зажевал документы, скотина? Не пойму, почему мы его до сих пор не списали.
Ричард Норвуд, президент корпорации «Хэмиш интелтек», стоял перед Эмили Феллоуз и смотрел на нее, слегка склонив голову набок.
Ричарду Норвуду было слегка за сорок, роста он был среднего, волосы коротко стриженные, вьются на концах. Глаза серые, внимательные и немного грустные, хотя, возможно, такой эффект создавали очки в тоненькой золотой оправе. Сегодня президент был одет, как и всегда, в строгий серый костюм.
— А…ух…др — р–р… Да!
— Сейчас посмотрим.
Эмили стояла столбом и смотрела на неожиданно красивые руки, уверенно управляющиеся с железным ящиком ксерокса. В голову совершенно некстати лезла всякая эротическая дребедень, а Ричард Норвуд и не подозревал об этом, бормотал себе под нос:
