- Простите, забыл уточнить, - всплеснул руками изобретатель. Машина предназначена для быстрого, безболезненного и доступного каждому ухода из жизни. Выполнена в форме уличного автомата. Я слышал, за рубежом в таких автоматах продают сигареты, мороженое и даже... тут он понизил голос и зарделся, - эти, одним словом... презервативы.
- И в Москве продают, - механически пробормотал приезжий. - Уже давно.
- Удивительно, - Ганечкин вдруг загрустил, - просто удивительно. В мире происходят грандиозные перемены, можно сказать, передвигаются континенты, а мы живем ту, как робинзоны... Не с кем даже обсудить прочитанную книгу.
- Послушайте, послушайте! - закричал приезжий. - Как вам вообще могла прийти в голову такая идея? Это же патология, это же ни на что не похоже!
- Ах, - вздохнул Ганечкин и посмотрел далеко в сторону, как будто там расстилались поля и перелески одному ему видимой земли, - разве вы не знаете, как часто хочется нам расстаться с жизнью? Как остра бывает эта потребность: сейчас же, самую сию минуту мигом прервать все мучения и опрокинуться в бездонный покой! Посмотрите на людей: они хватаются за жизнь ради бессмысленной привычки, ради самого хватательного рефлекса, унаследованного от приматов, - тут он вскочил, выхватил с полки книгу и прочитал: - "Практически овладеть смертью значит практически овладеть свободой. Тот, кто научился умирать, разучился быть рабом". Так считает мой любимый Монтень. Неужели вы будете спорить?
- Занятно, - процедил приезжий, - весьма занятно. Далеко пойдете с такими рассуждениями.
- Трудно наложить на себя руки! - возбужденно выпалил Ганечкин. Животный страх, боязнь физической боли, социальные и этические предрассудки... И потом инструментарий, всяческие неизбежные приготовления. Так, например, огнестрельное оружие доступно далеко не каждому, хотя и весьма благородно было бы пустить себе пулю в висок, как военнослужащий или Маяковский. Петля, бритва отталкивают своей искусственностью, а утопиться или выброситься из окна - это, извините, вообще на любителя.
- Знаете, - вдруг ни с того ни с сего сказал приезжий, - у меня один приятель под поезд попал. Встретил грудью электричку.
- Мужественный был человек, - мечтательно проговорил изобретатель. - Я тоже с поездами в особых отношениях. Иногда вот стоишь на платформе теплым летним вечером, накрапывает дождик, грибами пахнет... Сверчки поют, рельсы поблескивают... Издалека электричка: ту-у-у! туу-у! Подходишь к краю перрона, она тебя фарами слепит. Чего, казалось бы, стоит сделать один маленький шажок вперед, как сказано у классика: "Туда, туда, на самую середину!" Но не могу. Так что ваш товарищ сильный характер имел.
