И это мир, где, в конечном счёте, прославляется порок.
Вот это — мир, в котором данной субстанции придётся жить. Но тогда по отношению к этой жизни вполне справедливо воспользоваться как управляющей метафорой религиозным словом «спасение».
Тут не сосуществовать нужно. Тут можно только спасаться. Я снова подчёркиваю, что я использую это слово не в классическом религиозном смысле. А именно в том смысле, в каком оно может быть адресовано и светским, и религиозным людям с одинаковой силой.
Речь действительно идёт о спасении. Что это такое и какова вытекающая из этого самая сермяжная, самая сиюминутная социальная практика — об этом мы поговорим в следующем выпуске.
В музыке, в драматургии, везде — финал это нечто особенное. То есть всё, что в пределах произведения осуществляется, разворачивается во времени, — наконец должно собраться в какую-то одну точку с тем, чтобы было понятно, для чего обсуждалось всё то, что обсуждалось.
Повторяю, это касается чего угодно. Это общая теория композиции. И здесь цикл телевизионных передач имеет те же закономерности, которые имеет любая другая форма: музыкальная, художественная, литературная и так далее.
Итак, нам вполне уже пора обсудить, а, собственно говоря, зачем нужны все эти рассуждения, что они собой знаменуют, к чему на практике обязывают, какой имеют смысл за рамками того, что можно назвать изложением совокупности некоторых мыслей человека, обладающего своими представлениями о происходящем.
Давайте в этой связи посмотрим на то, с чего всё началось. И, может быть, тогда станет яснее, чем всё должно завершиться к финалу всей нашей передачи «Суть времени».
На протяжении долгого времени я достаточно последовательно излагал некую совокупность идей. При этом все излагаемые мною идеи всегда, и это легко проследить, содержали в себе и какие-то очень такие высокоабстрактные уровни, и уровни совсем практические — что именно означает то или иное событие, взорвавшее нашу общественную жизнь. Были также уровни промежуточные. И так вот эта сложность нарастала.
И всегда наличие некоторых высших уровней сложности вызывало раздражение у нормальной патриотической публики.
— Вот здесь есть какие-то и так для нас достаточно сложные, но относительно всё-таки простые вещи, — и вот Сергей Кургинян что-то нам по этому поводу рассказывает, делится какими-то своими дельными соображениями… Ну, и слава Богу. Ура! Ругает тех, кто нам не нравится, хвалит тех, кто нам нравится, — всё нормально. Вот этого и достаточно. А зачем это всё дальше громоздить, эту вертикаль смыслов — нам не ясно.
