В гости к Фоминым они снова шли втроем — Танечка с Валерием и Рита. Павел редко ходил с ними, он всегда был занят. Экстрасенс обещанный на сегодняшний вечер был предметом горячих споров. Чумаков в существование сверхъестественных способностей не верил. Рита допускала некоторые флуктуации, отклонения от нормы, а Танечка была страстной приверженкой всего необычного и таинственного: она буквально заваливала Валерия лавиной сведений, ссылками на древнеиндийские рукописи, шумерские предания, историями о таинственных сооружениях неолита, тибетской и филиппинской медицине… Танечка читала очень много помнила все прочитанное и формулировала точно и беспощадно. Барахтаясь в этой лавине Чумаков противостоять Танечке не мог, ему не хватало ни ее страстности, ни ее эрудиции. И тогда Валерий обращался к непобедимому аргументу: он требовал фактов. Нынешний поход “на экстрасенса” и был предъявлением факта.
Кравец возник совершенно неожиданно. Он попался навстречу в двух кварталах от Октябрьского райотдела — вероятно шел со службы. Чумаков заметил его издали, и тут Кравец повел себя странно. Он тоже углядел Чумакова и его спутниц, резко повернулся и перешел улицу лавируя между автомобилями. Он явно не желал встречи. Пока Чумаков тихонько удивлялся про себя, Рита захихикала:
— Танечка, твой искусствовед.
— Я вижу, — ответила Танечка.
— А кто это? — спросил Чумаков равнодушно.
Приземистая фигура Кравца уже исчезла за углом.
— Танечкин поклонник, — весело объяснила Рита. — Спец по живописи. Приходит в отдел, выбирает два—три альбома и стоит целый час рассматривает репродукции. А заодно и Танечку. Три дня назад целую дискуссию устроил, боролся с модернизмом.
— Ты напрасно так, — попыталась остановить подругу Татьяна. — Ну, он этого не знает. Так что?
— Да ничего. Если не знает, зачем говорить, да еще с таким апломбом!..
— Но он же искренне говорил. Ему непонятно. Не ему одному.
— А почему это ты раньше смеялась, а теперь защищаешь его? — заинтересовалась Рита. — А? Имейте в виду, Валерий, живописью он интересуется постольку поскольку.
Чумаков усмехнулся. Серьезного соперника в Кравце он не видел, а вот уж чего не ожидал — так это интереса к живописи…
— А знаешь, Рита, — вдруг сказала Танечка, — это уже снобизм. Я вот как-то думала об этом. Всякое знание — не преимущество, а обязанность. Обязанность перед теми, кто не знает, обязанность не только делиться, но еще и понимать тех, кто не знает. А смеяться, кстати, самое легкое и самое вредное.
