— Тебе очень идет этот ошейник, — сказала она.
Я не ответил. Подобный «комплимент» больше подошел бы какой-нибудь девушке-рабыне, для меня же он был очередным оскорблением.
Я снова заработал ножом, обрезая цветущую головку ренса и бросая стебель на плот.
— Если ты снимешь ошейник, ты умрешь, — сказала она. Я промолчал.
— Ты понял? — спросила девушка.
— Да, — отозвался я.
— Госпожа, — добавила она.
— Я понял, госпожа.
— Вот и хорошо. Ты понятливый раб, — заметила она. — И очень хорошенький.
Я заскрипел зубами.
Короткий нож заработал быстрее, срезая цветущие головки с ренсовых стеблей.
— Хорошенький мой раб, — заметив мою реакцию, повторила она. Я затрясся от ярости.
— Пожалуйста, не говори со мной, — попросил я.
— Я буду разговаривать с тобой, когда мне того захочется, мой хорошенький раб, — ответила она.
Я дрожал от едва сдерживаемой ярости, от унижения, от ее презрения ко мне. Мне хотелось задушить ее. Но задушить в своих объятиях. А еще лучше — зацеловать до смерти.
— Режь, мой хорошенький раб!
И я опять, дрожа от ярости, сгорая от стыда, резал стебель за стеблем, бросая их на плот.
За спиной у меня раздавался ее издевательский смех.
И снова — стебель за стеблем, охапка за охапкой, цветущую головку — в воду, стебель — на плот. Время словно остановилось.
Солнце было уже низко, насекомые переместились ближе к зарослям осоки. Плещущаяся вода поблескивала вокруг торчащих из нее стеблей тростника расплавленными кружочками золота.
Долгое время никто из нас не произносил ни слова.
— Могу я говорить? — наконец спросил я,
— Говори, — разрешила девушка.
— Почему так много островов собралось вместе? — этот вопрос не давал мне покоя.
— Скоро праздник начала се'кара, — ответила она.
Я знал, что завтра ренсоводы действительно отмечают начало нового месяца, но это мало что объясняло.
— Но почему их так много? — поинтересовался я. — Это необычно.
— Ты слишком любопытен, а рабу любопытство не к лицу, — заметила она, однако продолжала объяснять дальше: — Хо-Хак созвал соседние острова на совещание.
— И сколько их здесь?
— Пять, — ответила она. — Это только из ближайшей части дельты.
— А цель совета? — спросил я.
Она могла говорить со мной совершенно спокойно: я был всего лишь рабом, и бежать мне было некуда.
— Он хочет объединить ренсоводов, — ответила она с изрядной долей скептицизма в голосе.
— Для торговли?
— Не только. Было бы неплохо, выработать стандарты на ренсовую бумагу, иногда вместе собирать урожай и, в случае необходимости, распределять его, помогая соседям. Но самое главное, это дало бы нам возможность установить более высокие цены на бумагу и выручить за нее больше денег, чем нам удалось бы сделать это в одиночку.
