«Видно, персы собрались на нас войной…»
«Или — римляне». «Да, и он — их шпион».
«Вот-вот, приютишь его у себя, а он
потом приведет сюда легион
и нас уничтожат». «О городе, где стоит
даже у статуй, смешно утверждать, будто он стоит
по дороге в Аид!»
«Докажем ему, что он неправ!»
«Наш город — великих традиций сплав!»
«Колыбель многих прав!»
«Пусть знает, что заблудился, безглазый крот!»
«А если он шпион и врёт?»
«Пусть знает, где он умрет».
«Эй, стража! Эй — как тебя? — эдил!
Поставьте к воротам еще сто мудил,
чтоб никто из города не выходил!»
«Где наш историк?» «Нажрался с утра и спит».
«Найдите его вонючий скит.
Скажите: нам нужен гид.
И быстро!» «Ведут уже!» «Ну, старик,
покажешь вот этому, как велик
наш город, идет?» «Ик-ик.
Ик-ик. В глазах у меня — петит.
Я как на балконе без кариатид.
Ох, как мутит меня! Как мутит.
Ты, что ли, странник? Наверно, ты.
У тебя неправильные черты.
В нашем городе главное не глаза, а рты.
Пошли. Покажу тебе, что тут есть.
Вообще-то город наш — не бог весть…
Ой, сейчас меня вырвет. Ой, я хочу присесть…
Смотри: направо — наш древний храм.
Налево — театр для античных драм.
А здесь мы держим рабов, лопаты и прочий хлам.
За этим классическим портиком — наш Сенат.
Мы здесь помешались от колоннад
из мрамора, с ультрамарином над.
А это — наш Форум, где иногда
мычат — от слова «мы» — стада
«да» или «нет». Но обычно «да».
Во всяком случае, государь
у нас тот же самый, что был здесь встарь.
И тоже из мрамора. Только в глазах — янтарь.
Ничто здесь не изменилось с той
поры, как объявлен был золотой
век, и история на постой
расположилась у нас. Люди живут, кормя
историю. А другой продукции, окромя
истории, не выпускается. Мы пользуемся тремя
идеями. Первая: лучше дом,
чем поле. Вторая: пастись гуртом
приятно. И третья: неважно, что произойдет потом.
А это — наш древний Форум… Что? Говоришь, уже
проходили. С тобою быть нужно настороже.
Говоришь, тебе нравится буква «ж»?
Что ж, это красивая буква нашего языка.
Она издали смахивает на жука
и гипнотизирует мужика.
А прямо — старинный наш Колизей.
Но христиане со львами сданы в музей.
Хочешь, зайдем повидать друзей?
Это — напротив. Все, что пришло, увы,
из джунглей или из головы,
как христиане или как те же львы,
является будущим. А ему
место в музее. Скорей всего, потому
что история никому
ничего, естественно, не должна.
Так баба, даже обворожена
и даже если дала — все-таки не жена.
Улавливаешь, куда ты попал, дружок?
В этой вазе — народы, стертые в порошок.
А дальше — библиотека; но ей поджог
