Конец прекрасной эпохи - Иосиф Александрович Бродский читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

брака при жизни, из жизни нашей

прочь уходящей, покрытой дерном,

смерть — это брак, это свадьба в черном,

это те узы, что год от года

только прочнее, раз нет развода.

Слышишь, опять Персефоны голос?

Тонкий в руках ее вьется волос

жизни твоей, рассеченный Паркой.

То Персефона поет над прялкой

песню о верности вечной мужу;

только напев и плывет наружу.

Будем помнить тебя. Не будем

помнить тебя. Потому что людям

свойственна тяга к объектам зримым

или к предметам настолько мнимым,

что не под силу сердечным нетям.

И, не являясь ни тем, ни этим,

ты остаешься мазком, наброском,

именем, чуждым своим же тезкам

и не бросающим смертной тени

даже на них. Что поделать с теми,

тел у кого, чем имен, намного

больше? Но эти пока два слога —

ТАНЯ — еще означают тело

только твое, не пуская в дело

анестезию рассудка, ими

губы свои раздвигая, имя

я подвергаю твое огласке

в виде последней для тела ласки.

Имя твое расстается с горлом

сдавленным. Пользуясь впредь глаголом,

созданным смертью, чтоб мы пропажи

не замечали, кто знает, даже

сам я считать не начну едва ли,

будто тебя «умерла» и звали.

Если сумею живым, здоровым

столько же с этим прожить я словом

лет, сколько ты прожила на свете,

помни: в Две Тысячи Первом лете,

с риском быть вписанным в святотатцы,

стану просить, чтоб расширить святцы.

Так, не сумевши ступать по водам,

с каждым начнешь становиться годом,

туфельки следом на водах тая,

все беспредметней; и — сам когда я

не дотянувши до этой даты,

посуху двину туда, куда ты

первой ушла, в ту страну, где все мы

души всего лишь, бесплотны, немы,

то есть где все — мудрецы, придурки, —

все на одно мы лицо, как тюрки, —

вряд ли сыщу тебя в тех покоях,

встреча с тобой оправдание коих.

Может, и к лучшему. Что сказать бы

смог бы тебе я? Про наши свадьбы,

роды, разводы, поход сквозь трубы

медные, пламень, чужие губы;

то есть, с каким беспримерным рвеньем

трудимся мы над твоим забвеньем.

Стоит ли? Вряд ли. Не стоит строчки.

Как две прямых расстаются в точке,

пересекаясь, простимся. Вряд ли

свидимся вновь, будь то Рай ли, Ад ли.

Два этих жизни посмертной вида

лишь продолженье идей Эвклида.

Спи же. Ты лучше была, а это

в случае смерти всегда примета,

знак невозможности, как при жизни,

с худшим свиданья. Затем что вниз не

спустишься. Впрочем, долой ходули —

до несвиданья в Раю, в Аду ли.

1968

Песня «Пришел сон из семи сел…»

Пришел сон из семи сел.

Пришла лень из семи деревень.

Собирались лечь, да простыла печь.

Окна смотрят на север.

Сторожит у ручья скирда ничья,

Перейти на страницу

Конец прекрасной эпохи | страница 8