Я вышел на скалы, согнувшись горбато, И крик мой потряс небеса То брат вызывал на заклание брата, Чтоб вырвать у брата глаза,
И буря поднялась от хлопанья крылий То брат мой явился на зов, И жертвенной кровью мы скалы кропили И скрылись от взора Богов.
Брат мой, взгляд твой черный, Брат мой крик твой белый, Брат мой, взгляд мой белый, Брат мой, крик мой черный, Брат мой!
Брат, где твой нож - вот мой, Брат, вот мой нож, твой где, Брат, где нож твой - вот мой, Вот мой нож, мой брат, мой... Брат мой!
И битва была, и померкло светило За черной грядой облаков, Не знал я, какая разбужена сила Сверканием наших клинков,
Не знал я, какая разбужена сила Сверканием наших клинков, И битва кипела, и битва бурлила Под черной грядой облаков!
Чья клубится на востоке полупризрачная тень? Чьи хрустальные дороги разомкнули ночь и день? Кто шестом коснулся неба, кто шестом проник до дна? Чьим нагрудным амулетом служат Солнце и Луна?
Се, грядущий на баркасе по ветрам осенних бурь, Три зрачка горят на глазе, перевернутом вовнутрь. Се, влекомый нашей схваткой правит путь свой в вышине, И горят четыре зрака на глазу, что зрит вовне...
И рухнул мне под ноги брат обагренный, И крик бесновавшихся птиц Метался над камнем, где стыл побежденный, Сочась пустотою глазниц.
И глаз наживил я, и бросил под глыбу, Где волны кружатся кольцом Удача была мне, я выловил Рыбу С чужим человечьим лицом.
Я рыбы отведал, и пали покровы, Я видел сквозь марево дня, Как движется по небу витязь багровый, Чье око взыскует меня.
Ладони я вскинул - но видел сквозь руки, И вот мне вонзились в лице Четыре зрачка на пылающем круге В кровавом и страшном кольце.
И мысли мне выжгло, и память застыла, И вот я отправился в путь, И шел я на север, и птица парила, И взгляд мой струился как ртуть.
Я спал под корнями поваленных елей, А ел я бруснику и мед, Я выткал надорванный крик коростеля Над зыбью вечерних болот.
И в странах бескрайнего льда и заката, Где стынет под веком слеза, Пою я о брате, зарезавшем брата За Рыбу, чья пища - глаза...
{ C. Калугин, альбом "NIGREDO" Орфография и пунктуация - авторские }
c ТАНЕЦ КАЗАНОВЫ
Слабый шорох вдоль стен Мягкий бархатный стук Ваша поступь легка Шаг с мыска на каблук И подернуты страстью зрачки, словно пленкой мазутной
Любопытство и робость Истома и страх Сладко кружится пропасть И стон на губах Так замрите пред мертвой витриной, где выставлен труп мой.
