Ушаков конфликтовал и с Мордвиновым, и с Войновичем, и с капитаном 1-го ранга Овцыным – на этот счет сохранилось множество его писем с жалобами на имя патрона Г.А. Потемкина. «Из письма Вашего, – отвечал по одному из таких случаев Потемкин, – примечаю я Вашу заботу в рассуждении недоброхотов Ваших. Вы беспокоитесь о сем напрасно…»
Все оппоненты Ушакова были негативно окрашены позднейшими ушаковедами. Из этого списка они исключили, однако, Дмитрия Николаевича Сенявина, имевшего острейший многолетний, если не сказать пожизненный, конфликт с Ушаковым. Происходивший из семьи блестящих флотских офицеров, Сенявин в начале своей карьеры в полной мере пользовался покровительством занимавшего высокие посты двоюродного брата отца, адмирала А.Н. Сенявина. Проведя в мичманах полтора года, Дмитрий Николаевич в начале 1783 года стал лейтенантом и три года служил адъютантом у контр-адмирала Мекензи, а еще через четыре года был назначен флаг-капитаном командующего Севастопольским парусным флотом Войновича.
В марте 1786 года Сенявин заболел лихорадкой, врачебная помощь не приносила облегчения. Тогда Войновичем было придумано вот что. «Граф искренне заботился о здоровье моем, зделав наконец командиром меня пассаж-бота, который беспрестанно ходил в Константинополь с депешами к посланнику нашему, и в августе месяце послал меня туда, предполагая, что с переменою климата, может быть, оставит меня лихорадка», – рассказывал сам Сенявин. Как и ожидалось, другой климат и рацион в турецкой столице привели к совершенному выздоровлению. В следующем году командующий Войнович за ретивое исполнение Сенявиным служебных обязанностей произвел его в капитан-лейтенанты с оставлением в должности командира пассаж-бота «Карабут».
В донесении князю Потемкину о злополучном шторме у Калиакрии 1787 года Войнович писал: «Сенявин Офицер испытанный и такой, каких я мало видел; его служба во время несчастья была отменная».
Следует заметить, что флаг-капитан представлял в своем лице весь походный штаб командующего. Эта должность предполагала автоматическое получение отличий в случае успешных боевых действий флота. Так и случилось после первой морской победы в сражении у острова Фидониси: Сенявин был послан с реляцией о долгожданном успехе к Потемкину, а тот направил капитан-лейтенанта с этим известием к царице. «За весть радостную и жданную» Екатерина II наградила моряка осыпанной бриллиантами золотой табакеркой с вложенными в нее двумястами червонцами.
