Затем, после секундной паузы, подготавливающей апофеоз этого таинства, идет собственно крик, в экстазе постепенно нарастающий по мощи до раскатистого икающего вопля (как раз то, что упрощенно–выхолощенно передается традиционным «иа–иа»).
После этого следует умиротворенное фыркающее заключение, прокатывающееся на долгом выдохе мягкой волной из‑под теплого замшевого носа. Завершая его и пошамкав напоследок губами, ослик из вдохновенного художника, поэта, актера или любовника вновь превращается в безответное вьючное животное с полуприкрытыми белыми ресницами безразличными глазами.
Ария целиком весьма сложна, в одиночку изобразить ее трудно, приходится распределять роли. Мы оба со Стасом наслаждались этой музыкой туркменской глубинки и в какой- то момент спонтанно сложили дуэт, пользовавшийся впоследствии неизменным успехом как у окрестных ишаков, незамедлительно отвечавших нам на наше пение, так и у столбеневших поначалу студентов–младшекурсников, которых мы привозили в экспедиции».
Когда кто‑нибудь из влюбленных придет тебя сватать, ты скажи, что тот, кто хочет получить тебя в жены, должен ответить на семь вопросов…
(Хорасанская сказка)
В тот день, спускаясь с Сайван–Нохурского плато, окончательно изжарившись на солнце после дальнего перехода и распевая во все горло на пыльной безлюдной дороге: «Песня, шагом, шагом, под британским флагом…» ― мы вышли со Стасом к долине Сумбара в окрестностях поселка Коч–Темир и там увидели птиц. Этот случай показал, что определить фасциатуса нетрудно даже с большого расстояния: характерное белое пятно на спине удалось безошибочно рассмотреть в бинокль с двух километров (одна из птиц что‑то держала в лапах; набрав огромную высоту, орлы исчезли тогда из поля зрения в направлении Ирана).
«В чем же дело? ― думал я. ― Просмотреть такую птицу нельзя. Каким стечением обстоятельств объяснить то, что за предшествующие четыре года работы в Западном Копетдаге ястребиный орел мне ни разу не попадался на глаза?» Вопросов было много, и разных, и на них надо было отвечать.
Вернувшись в Москву, я, среди прочих орнитологических дел, начал разрабатывать план поиска ястребиного орла, вновь и вновь притягивающего к себе мои мысли. Часами, шурша калькой, сидел над картами, анализируя различия ландшафтных условий в разных местах; степень освоенности, населенность и потенциальное беспокойство птиц человеком; изучая по литературе особенности биологии вида, его поведения и образа жизни в других частях ареала.
