— Сбор был отменен два часа назад, — ответил низким голосом Астелян.
Глубоко посаженные глаза на его грубоватом лице прятались в тени нависающих бровей. Поперек правой брови до самой линии волос тянулся тонкий белый шрам. В первые дни после приезда на Калибан он носил туго заплетенные косички, но потом обрил голову наголо и больше не отращивал волосы.
— По чьему приказу? — спросил Захариил.
— По приказу Лютера, конечно, — ответил Астелян. — Кого же еще?
Библиарий нахмурился:
— Не понимаю. Твои воины были признаны годными для отправки на фронт. Я сам видел рапорт.
Астелян скрестил руки на груди:
— Дело не в моих воинах, брат. Лютер отменил все передислокации.
Внезапно Захариил вспомнил о послании, которое держал в руках.
— Этого не может быть, — пробормотал он. — Это невозможно.
Пересеченная шрамом бровь Астеляна слегка приподнялась.
— Похоже, Лютер придерживается другого мнения, — сказал он. Один из командиров отделения засмеялся, но взгляд магистра ордена мгновенно заставил его замолчать. — Разве не он здесь командует?
Захариил проигнорировал вызывающий тон Астеляна.
— Почему же он отменил отправку? Флотилия нуждается в свежих силах.
Магистр ордена пожал плечами:
— Тебе придется спросить об этом у него самого, брат.
Захариил проглотил готовый сорваться резкий ответ и стремительно развернулся.
— Я спрошу, Астелян, — сказал он, направляясь к двери. — Можешь быть уверен.
Лютера он нашел за работой в самой высокой башне, где располагались покои гроссмейстера. В давние времена они делили огромный кабинет с Джонсоном и вместе определяли будущее Ордена, а потом и Легиона. В прилегающих комнатах, как обычно, сновали многочисленные помощники и переписчики, исполнявшие бесконечные поручения имперской администрации.
Стол Лютера из полированного дуба Северной Чащи возвышался массивным бастионом и был настолько тяжелым, что даже до установки гололитического проектора и когитаторов мог защитить от болтерного снаряда. Лютер частенько шутил, что этот стол помогает ему удерживать чиновников на расстоянии вытянутой руки.
В стене за столом была прорублена узкая дверь, ведущая на небольшой открытый балкон. Там и стоял Лютер, задумчиво глядя в безоблачное небо.
Захариил нерешительно обогнул стол и остановился на пороге балкона:
— Могу я с тобой поговорить, брат?
Лютер оглянулся через плечо и махнул рукой, приглашая библиария подойти ближе.
— Как я понимаю, ты узнал об отмене отправки воинов, — произнес Лютер.
