А что еще он мог поделать? Даже если он и хотел бы пойти против воли Джонсона, что он мог бы предпринять? Требовать справедливого расследования и возвращения на флотилию? Но для этого необходимо было, в нарушение прямого приказа примарха, покинуть Калибан и добраться до Легиона, а это уже могли расценить как открытый мятеж. Лютер никогда бы на такое не решился. Это немыслимо.
Но если Джонсон все оставит как прежде, если позволит верным воинам и дальше сидеть на Калибане, когда Великий Крестовый Поход близится к завершению, их братской дружбе будет нанесена незаживающая рана. Такие раны со временем способны воспаляться и распространяться на все тело. Захариил видел подобные случаи на Калибане.
Машина вышла из туннеля под лучи послеполуденного солнца, и Захариил непроизвольно потер лоб ладонью. Он не мог допустить мысли о расколе в Легионе, но ощущение грозящей беды никак не проходило.
Библиарий крепко сжал в ладони трубку с посланием. Если ему грозит гнев примарха, так тому и быть. Но прошение важнее.
Дорога тренировочного комплекса в сорок седьмом секторе заняла почти целый час. Чтобы добраться до широкого плаца, с трех сторон окруженного казармами, стрельбищами и тренажерными площадками, им пришлось проехать через несколько рубежей обороны и контрольно-пропускных пунктов.
Но наконец машина остановилась, и Захариил, изумленно нахмурившись, приподнялся на скамье.
Площадь была пуста.
Он снова сверился с хронометром. Согласно расписанию, тысяча Астартес в полном боевом снаряжении должна была ожидать здесь посадки на транспортный корабль, чтобы подняться на высокую орбиту.
— Жди здесь, — приказал он сервитору, перескочил через борт машины и быстро зашагал к помещению, занимаемому магистром ордена.
Захариил распахнул дверь и устремился в комнату дежурных офицеров, где обнаружил магистра ордена, проводившего неформальный инструктаж для командиров подразделений. Молодые Астартес, не скрывая изумления, обернулись в его сторону.
— Магистр ордена Астелян, что это означает? — спокойно, но строго спросил Захариил. — Твои Астартес в эту минуту должны были собраться для отправки на орбиту, но площадь пуста.
Астелян слегка прищурился, глядя на подошедшего библиария. Это был один из немногих терранцев, служивших в Легионе и отосланных в Альдурук лет через пятнадцать после ссылки Лютера и его тренировочного отряда. Этот ветеран довольно быстро поднялся до командира ордена сразу после того, как Джонсон был признан примархом, и его перевод был для Захариила такой же загадкой, как его собственное назначение на Калибан. Он подозревал, что Лютеру были известны некоторые подробности, но, если Астелян чем-то заслужил эту ссылку, правитель Калибана не торопился обнародовать обстоятельства его перевода. Вместо этого он сразу же назначил Астеляна командовать одним из вновь образованных орденов и относился к нему с таким же уважением и сердечностью, как и к остальным боевым братьям. Обаяние личности Лютера и его стиль руководства быстро возымели свое действие, и теперь Захариил затруднился бы назвать более преданного Лютеру воина, чем Астелян.
