— Я сообщу вам, когда полюблю какого-нибудь мужчину, но запомните, я не буду спрашивать вашего совета.
— А я думал, что вы спокойная маленькая девочка, — выпалил он. — Разве ваш отец ничего не говорил вам о дочернем долге?
— Не больше, чем ваш отец, когда вы обручились с Мариан Лонгстрит. Вспомните, за что вас послали в Индию! — парировала Анне-Лиз и вышла из комнаты с гордо поднятой головой.
«Ах ты, маленькая нахалка! — восхищенно подумал Дерек. — Ты отчитала меня, как артиллерийский сержант новобранца».
Доктор приехал на следующий день, обошел дом и распорядился:
— Буду оперировать в гостиной. Она лучше всего освещена, и я могу контролировать здесь атмосферу не хуже, чем в больнице.
Доктор Сотби затворил все окна и двери в гостиную. Стояла полная тишина. Запах карболки и хлороформа, распространившийся по всему дому, дурманил голову страдающей Анне-Лиз, которая, затаив дыхание, не отходила от дверей гостиной. «О Боже! Я ничем не могу ему помочь», — шептали ее губы.
Вдруг тишину разрезал страшный крик Дерека. Анне-Лиз кинулась к Роберту:
— Господи, что я наделала! Зачем я поругалась с Дереком вчера вечером, Роберт?! — бормотала она. — Он ведь может умереть, а я столько наговорила ему.
— Вы хотите извиниться?
— Нет… Я только сожалею, что рассердила его.
В его глазах светилось участие, он взял ее руку.
— Не волнуйтесь так. Все будет хорошо. Всю свою сознательную жизнь Дерек вечно с кем-нибудь ссорился. Ваша ссора — просто ерунда по сравнению с конфликтами, происходившими между ним и отцом. — Он замолчал, потом его глаза хитро сузились: — А о чем вы ссорились?
Ее быстрый взгляд сказал ему все, что он хотел узнать, хотя она ответила:
— Ничего особенного. Я сказала ему, что в нем слишком развито чувство собственности.
— Дерек чересчур серьезно относится к своему мнимому отцовству. Однако мне иногда кажется, что оно пошло ему на пользу. Вы не можете себе представить, каким свирепым он был до отъезда в Индию. — Роберт с беспокойством посмотрел на дверь гостиной. — Несмотря на его бешеный характер, я всегда очень любил своего брата… Что же Сотби там так долго возится?
Ожидание было бесконечным. Когда дверь наконец открылась, доктор Сотби выглядел изможденным. Весь его фартук был в крови. Анне-Лиз и Роберт кинулись к нему.
— Он перенес операцию, — сказал доктор. — Я вынул массу осколков, обработал старую рану. Теперь остается только ждать, выдержит ли он горячку и принесет ли операция пользу. Ему необходим абсолютный покой, его нельзя беспокоить по крайней мере в течение месяца. Я пришлю опытную сиделку из больницы.
