— А почему вы не привезете мисс Лонгстрит сюда?
— Я веду слишком рискованную жизнь, чтобы пожелать того же женщине. Кроме того, Мариан не любит Индии.
Анне-Лиз уловила оттенок сомнения. Женщина, любящая мужчину, должна следовать за ним повсюду. Если бы полковник Клавель был ее мужем, она поехала бы с ним даже в джунгли Африки.
— А вы приглашали мисс Лонгстрит в Индию?
— Нет, конечно. Даже не предполагал, но, наверное, сделаю это по возвращении в Англию, — он принужденно улыбнулся. — Я не хочу, чтобы кто-то другой перехватил ее.
— Возможно, — сказала Анна-Лиз с блеском вернувшейся надежды в глазах, — она уже перехвачена?
Но тень, пробежавшая по его лицу, и слова:
— Надеюсь, нет. Мариан — это все, чего я когда-либо хотел от спутницы, — вернули ее на землю.
«Я ненавижу ее, — думала Анне-Лиз страстно в то время, как музыка кончилась и он вел ее по залу. — Я, должно быть, чрезвычайно злая, возможно, мы никогда не встретимся… однако, — она про себя улыбнулась, — Мариан Лонгстрит звучит слишком высокопарно, чтобы быть реальностью».
Анне-Лиз все еще была возбуждена, когда отец пригласил ее на следующий танец:
— В чем дело, котенок? Ты выглядишь удрученной.
Подбородок Анне-Лиз резко дернулся, краска покрыла лицо. Она едва ли призналась бы отцу в своих тягостных нескромных мыслях.
— Ничего особенного, папа. Немного жмут туфли. — Полуправда пробудила в ней чувство вины, поскольку она не привыкла быть неискренней, особенно с отцом.
— Я надеюсь, тебе не настолько больно, чтобы ты не согласилась на польку. — Отец подтрунивал над ней.
Она рассмеялась против воли:
— Ну, папа, ты опрометчив. Я думаю, на следующий гавот тебе стоит пригласить мисс Джейн Унтертон.
— Я уступаю ее таким, как полковник Клавель, и другим молодым людям. — Он взглянул на нее проницательнее, чем бы ей хотелось. — Ты хорошо бы сделала, если бы перестала уделять столько внимания мистеру Клавелю, моя дорогая. Он слишком стар для тебя.
Анне-Лиз задержала дыхание:
— Полковнику Клавелю только тридцать, папа, — ответ прозвучал сердито, поскольку она чувствовала себя неловко. — Кроме того, он очень красив. И кстати, — ее голос ослаб, — я прекрасно сознаю дистанцию между мною и полковником Клавелем.
Отец сжал ее руку:
— Я знаю, что ты умеешь держать себя в руках. Иногда я думаю, что ты умна не по годам. Но я не хочу тебя видеть обиженной. Если мистер Клавель когда-нибудь обратит на тебя внимание, что вполне может случиться, помни, что он честолюбив, а честолюбивые мужчины не женятся на дочерях простых священников.
