Дерек кивнул, казалось, он слишком устал, чтобы спорить. Слегка обняв, он поцеловал ее в лоб.
— До завтра.
Мариан оперлась на руку Дерека, чтобы сесть в экипаж.
Дерек, Анне-Лиз и Роберт стояли и смотрели, как карета исчезала, катясь мимо дубов, кленов и посаженных возле поместья платанов.
— Извини меня за такой прием, Дерек, — сказал Роберт, глядя вдаль, туда, где находился семейный склеп Клавелей. — Я уверен, что отец сделал бы гораздо больше для того, чтобы хорошо принять тебя сегодня.
Анне-Лиз уловила смысл сказанного Робертом лучше, чем Дерек.
Дерек наморщил брови, как будто они причиняли ему боль.
— Я бы многое отдал, чтобы увидеть отца снова… чтобы оплатить старые счета.
— Ты знаешь, — сказал Роберт в то время, как они с Анне-Лиз вели его по кирпичным ступеням, — отец был бы очень недоволен твоей будущей помолвкой.
— Неудовольствие отца больше никого не интересует, — выпалил Дерек. — Не играй роль чертова адвоката, Роберт. Я не приму никаких упреков от тебя, как не принял их от него.
Он прохромал в дом один, и дверь за ним захлопнулась.
На следующий день лил проливной дождь. Море черных зонтиков сопровождало барона Клавеля в последний путь. Лицо Дерека было напряженным, закрытым, как будто он старался не впускать в себя ужасного горя. В тот момент, когда большой черный гроб опускали в землю, Анне-Лиз поспешила к Дереку, но рядом с ним стояла Мариан. Теперь Мариан справилась с недовольством старого барона и Клермон лежал у ее ног, а его новый хозяин был в пределах ее досягаемости. Когда церемония была окончена, многие из провожавших вернулись в дом, где слуги приготовили холодное мясо, сыр, фрукты и хлеб. У старого барона было множество знакомых, и дом был полон. Через час Анне-Лиз заметила, что Дерек покинул эту толкотню, оставив Мариан стоящей под фамильными портретами в библиотеке, отделанной красным деревом. Нетрудно было предположить, что и ее портрет присоединится к предкам Дерека. В другом конце комнаты Роберт выполнял роль хозяина. Анне-Лиз, обеспокоенная тем, что этот тяжелый день был слишком утомительным для Дерека, пошла искать его.
Когда она тихо постучала в его дверь, ответа не последовало и она решила уйти, но голос Дерека позвал ее. Войдя в зеленую с золотом комнату, она увидела Дерека, сидящим у залитого дождем окна. По его лицу текли слезы.
— В чем дело? — проговорила она мягко. — Как мне помочь вам?
— Никто не может помочь мне. Никто не помог, когда мы поссорились с отцом, — ответил он хрипло. — Мы были близки. Настолько, что, казалось, ненавидели друг друга.
