А она, скорее всего, будет редко видеться с ним. Но все-таки будет! Она станет его женой! Женой!..
— Итак? — спросил он, едва заметно подмигивая ей.
— Я не знаю! О, я не знаю! — вырвалось у нее, как если бы слова причиняли боль.
— Тогда не думайте об этом сейчас, — спокойно предложил он. — В конце концов, в этом деле особая спешка не нужна.
«Но ведь он может передумать!» — стучало у нее в висках, и пока она будет тянуть время и сомневаться, она может нанести урон его репутации. Его друзья посчитают странным, что она живет в его квартире без каких-либо на то оснований. Что же ей делать, куда деваться? И она не совсем здорова — не может даже все продумать…
— Забудьте это, — снова посоветовал он. — А сейчас мы поедем к миссис Элби.
Они медленно катились на авто в сторону Лондона, и вскоре река, казавшаяся такой прекрасной, осталась позади. Они увидели ее снова, когда проезжали мимо Путни и Челси, но, пока они возвращались в суету города, ощущение мечтательной умиротворенности и неожиданного волшебства этого дня пропало окончательно.
Очень скоро они прибудут в его квартиру, где он вручит ее заботам миссис Элби, а сам исчезнет, погрузится в свои прежние интересы и, несомненно, выбросит ее из головы. Она и понятия не имеет, когда встретится с ним опять.
— Доктор Гуэлдер! — неожиданно воскликнула она, пока они плыли в потоке машин по Хай-стрит.
— Да? — не поворачивая головы, спросил он.
Перед ними двигалась большая роскошная машина американской марки, которую вела дама, очевидно недавно севшая за руль. И Мартин Гуэлдер, опасаясь, как бы она не выкинула какой-нибудь неожиданный фортель, сосредоточенно смотрел вперед.
— Доктор Гуэлдер, я подумала…
— Вот как? — Проклиная чертову даму, которая сделала именно то, чего он так опасался, он резко нажала на тормоз, благодаря чему его блестящая черная машина не врезалась в автомобиль дамы. — О чем вы подумали?
— Я подумала о том, о чем вы просили меня… за чаем! О том, выходить ли за вас замуж…
— И что? — Возможно, ей только показалась едва заметная улыбка на его лице, в следующую секунду оно приняло прежнее мрачное выражение. — И что? — повторил он.
— Так вот, — с трудом проговаривая слова, выдавила она. — Я думаю, что это… это весьма любезно с вашей стороны просить меня… и я… я…
— Да? — с мягкой настойчивостью повторил он.
— Я бы хотела… ответить да! Если вы действительно не шутите! — торопливо выпалила она, заливаясь краской, хотя он, следя за дорогой, не мог этого видеть.
