– А может, хозяйка – просто неряха? – ошарашенно глядя в шкаф, спросил эксперт.
Я вопросительно поглядела на участкового. Тот отрицательно покачал головой:
– Нет, моя жена у нее бывала не раз. Не было такого бардака, я бы знал.
Обрадованный эксперт выгреб из шкафа всю одежду и белье и запихнул в свой мешок. Что там можно было отыскать, кроме следов хозяев, я не понимала. Наверняка те, кто проводил обыск, были в перчатках, и вряд ли они мерили одежду Лидии или Прохора.
После обыска в спальне кухню и большую комнату с камином обследовали особенно тщательно, но понять, искали ли там что-то, не смогли. Заглянули даже в погреб, сняли отпечатки со стеклянных банок с маринадами, но ничего интересного не нашли.
Обыск закончился после девяти вечера. Мы вышли во двор, Платон обернулся ко мне:
– Куда отвезти? В гостиницу или в отделение?
Я задумалась. В отделении весело и безопасно, но второй бессонной ночи я не выдержу. В гостиничном номере одна я не останусь даже под страхом пыток. Что ж, придется приглашать на постой Платона. Стесняться симпатичного опера я почему-то перестала.
– Очень хочу спать, глаза просто слипаются, – пожаловалась я. – А среди ваших коллег точно не засну. Может, в номер… и вы тоже останетесь?
Платон как-то замялся, и я торопливо добавила:
– Вы не бойтесь, я не стану вас соблазнять. Уверяю вас, засну в тот же момент, как доберусь до номера.
Видимо, мое измученное лицо успокоило Платона, и он после секундного колебания согласился составить мне компанию на всю ночь. По дороге мы заехали в отделение. Платон пошел наверх, а я осталась сидеть в машине.
«Вероничка, я все время думаю о тебе», – неожиданно всплыло в памяти. Опять захлестнула волна грусти. Ромка, Ромка, как же так? Я тебя никогда не любила, но за эти годы я так привыкла, что ты всегда рядом… Ты приручил меня, сволочь белобрысая, а теперь безжалостно бросил!
На мгновение мелькнула мысль нарушить слово, данное Платону, и все же соблазнить его, чтобы отомстить Ромке. Но я тут же передумала. Невозможно отомстить пирожному, поужинав черствым хлебом. Отомстить удастся лишь собственному желудку.
Вскоре спустился Платон, мы без приключений доехали до гостиницы, взяли у портье ключ, заказали в номер ужин и поднялись наверх. Если честно, впервые за много лет мне не хотелось есть вечером. Может, эта поездка будет стоить мне жизни, но зато, если получится выжить, точно похудею. А то люблю поесть, есть такой грех. Обмен веществ пока не подводит, но лишние округлости в районе талии уже наблюдаются. Годам к сорока вполне могу превратиться в этакую дебелую матрону… если доживу, конечно.
