Как же относился Бабек к новоявленному претенденту на иранский престол? Источники об этом молчат. Лишь византийский писатель Геннесий, сообщая, как и другие византийцы, о бегстве Бабека в Римскую империю после гамаданского разгрома, говорит, что именно Бабек явился инициатором розысков Феофоба. Едва ли можно поверить этому утверждению. Во-первых, мы знаем, что Бабек не мог бежать с другими в Синоп, а оставался в Азербайджане, где организовывал сопротивление наступающим войскам халифа. Во-вторых, признание им Феофоба царем Ирана означало бы отказ от собственной миссии, а во всей дальнейшей истории борьбы его, продолжавшейся еще два года, мы не видим, чтобы он отрекался от своего призвания. Он продолжает властно всем распоряжаться, продолжает требовать себе поклонения и почитания, даже усиливает это требование, попрежнему высокомерно обращаясь со своими приверженцами, как вождь, облеченный божественной благодатью.
Можно думать, что появление Феофоба имело лишь то последствие, что Бабек, опасаясь перехода к Феофобу дехканов и вообще националистически настроенных приверженцев, стал усиленно с ними заигрывать, чтобы удержать их у себя. Действительно, мы видим, что важнейший пост, охрану ущелья, открывавшего доступ к резиденции Бабека, горе Базз, он поручает дехкану Мохаммеду ибн Боайт, который оставался владельцем села и имения, лежавшего вблизи ущелья. Это доверие к дехканам, это стремление во что бы то ни стало их привлечь к делу было важнейшей ошибкой Бабека, вытекавшей из его недостаточной сознательности, недостаточного понимания им классовой сущности этих мелких феодалов. Промежуточное положение дехканов создавало вечное колебание их между господами-арабами, которых они ненавидели, и крестьянами; но в конечном счете они больше боялись крестьян; несмотря на все притеснения и унижения при арабах, дехканы могли сносно существовать, эксплоатировать крестьян и наживаться при сборе податей. Крестьянская революция в случае победы грозила им полной потерей имущества, если и не страшным возмездием за все старые притеснения и вымогательства с их стороны. Бабеку они не верили и на милостивое отношение его смотрели, как на уловку, на временную меру, впредь до полной победы. Как только они убедились, что начинается перелом, что победа изменяет Бабеку, они стали пытаться загладить свою вину перед арабами и предать своих временных союзников — крестьян.
Ставка на дехканов была чрезвычайно пагубной, подорвавшей доверие к Бабеку со стороны многих крестьян.
