Кроме этих двух социальных групп, существовала и третья, самая малочисленная. Они носили синие повязки с белыми буквами и это значило, что этим людям до получения заветных красных повязок осталось совсем ничего. Называли их "кандидаты".
Так, неспешно разговаривая, они сидели на лавочке, а совсем рядом с ними, протекала жизнь станции. Сновали люди. Таскали какие-то трубы и ящики. Как-то раз, мимо прошел человек, у которого на повязке Веник прочитал буквы ФР.
Обратив на это внимание хозяина, Веник узнал, что ФР — это значит "Фрунзенская" — название следующей за "Спортивной" станции.
Усмехаясь, Ящик поведал, что у жителей каждой станции есть свои, неформальные клички. Так жителей "Спортивной" называют спортсменами. Фрунзенцев — физкультурниками и тоже спортсменами. И так на всех станциях. Были на Красной линии "кроты", "охотники", "комсомольцы", "соколы", "преображенцы" и другие, чьи клички Веник не запомнил.
"— Да, это не наш Тамбур" — уважительно думал Веник тараща глаза на местных жителей. "- Метро, это серьезная штука. Это целый мир…"
Вечером наступило время ужина. Они ушли в комнату, и Ящик принес им их порции. Странную и вкусную кашу с непонятной приправой. Уплетая ее, Веник подумал, что тут, в Диаметре, вряд ли балуются человечиной, слишком уж достойно выглядят все эти серьезные люди.
После ужина, Веник снова вышел было на лавочку, но увидел, что все жители станции стягиваются в центр зала, рассаживаясь прямо на полу.
— Политинформация, — пояснил ему Ящик. — Пойдем и мы.
Друзья смешались с толпой. Веник занял место, присев между двумя рабочими, от кожаных курток которых шел острый запах смазки.
Откуда-то выкатили небольшой деревянный помост, украшенный красным полотнищем, и поставили его перед толпой. На него сразу же вышло полдесятка человек. Зал замолчал. Веник понял, что на помосте по-видимому, собралось руководство станции. Вперед выдвинулся мужчина в светлых и очень чистых штанах.
— Товарищи, — сказал он ровным и безразличным голосом. — Открываем вечернюю политинформацию. Слово предоставляется председателю станисполкома, товарищу Григорьеву.
Его место занял мужчина в темном костюме, который был совсем не похож на большинство обитателей станции.
— Товарищи! Политическое положение нашей станции и всей линии таково…, - начал своей доклад он.
Веник, слушал докладчика раскрыв рот. Из слов этого мужика вырисовывалась очень безрадостная картина окружающего мира. Все Метро — многие десятки станций находились в ужасном состоянии и балансировали на краю неминуемой гибели. Какие-то станции вымирали, какие-то жестоко сражались между собой, но только один Красный Диаметр заботился о спасении человечества, загнанного в эти подземелья.
