— Саша, это я, Игорь.
В трубке что-то щелкнуло, потом голос быстро и сдавленно переспросил:
— Игорь? Лаврецкий?!
— Да, Саша, это я, Я ведь писал тебе, что буду в ваших краях.
— Игорь! — закричал вдруг Саша. — Ты здесь?! Ты приехал! Ах, какой же ты молодец! Я сейчас же еду за тобой! Ты где? В аэропорту?
— Да, Саша, в аэропорту, но, понимаешь, я уезжаю…
— Как уезжаешь?
— Саша, милый, так получилось. Сидел в санатории, все собирался поехать к тебе, а тут срочно вызвали… Вот я занял очередь за билетом и пошел звонить тебе…
— Когда твой самолет? — опять глухо спросила трубка.
— В пять сорок московского.
— Московского… — ворчливо отозвалась трубка, — сидишь там, за тридевять земель… Раз в сто лет прикатил, и на тебе…
— Так получилось, Саша.
— Ладно. Я сейчас приеду. Жди меня возле кассы.
— Может, не стоит тебе мотаться ночью в такую даль, — виновато сказал Лаврецкий.
— Не морочь голову! — сказал Саша, — Очередь большая?
— Огромная. И билетов, кажется, нет.
— Ладно, — сказал Саша, — будет билет. Хотя вообще-то не надо бы… Ну, жди, я быстро.
Лаврецкий вышел из будки и пошел к кассе. Очередь взволнованно гудела, говорили, что все билеты проданы, что на утренний рейс рассчитывать нечего, что надо запастись терпением до середины завтрашнего дня или лететь через Москву…
И тут Лаврецкому показалось, что он услышал свою фамилию. Он оглянулся, прислушался.
"Товарищ Лаврецкий Игорь Владимирович, — услышал он явственно из репродуктора, — зайдите к дежурному по вокзалу".
Удивляясь и недоумевая, Лаврецкий вошел в комнату дежурного, назвал себя.
— Нам только что звонил Александр Васильевич Карелин, он сказал, что вам необходимо вылететь по срочному вызову- Дежурный, пожилой человек в серой фуражке гражданского флота, протянул Лаврецкому голубоватый квадратик.
— Пройдите к седьмому окну, получите билет.
Лаврецкий растерянно взял бумажку, повертел ее.
— Уж не знаю, как благодарить вас…
— Это вы Александра Васильевича благодарите, — сказал дежурный, — вам отдали бронь Института солнечной энергии.
— Вот как! У него даже бронь своя…
— Обязательно. Ежедневно человек десять во все концы Союза выезжают без брони далеко бы не уехали. Ну, и потом Александр Васильевич, кроме того, что директор, человек известный, депутат. Сказал: очень надо — значит, надо.
— Ну что ж, еще раз большое спасибо, — Лаврецкий пожал дежурному руку, — жаль, что уезжать срочно приходится.
Уже с билетом в кармане он прохаживался возле кассы, и тут кто-то обнял его за плечи. Он оглянулся, увидел незнакомого лысоватого мужчину в больших роговых очках с сильными стеклами. Мужчина как-то странно, в одну сторону рта, улыбался, и только по этой улыбке Лаврецкий узнал Сашу Карелина.
