— Видал, — кивнул Федор, — как они своих! Никого не щадят.
Мимо них пробежал мужчина в жилетке. Рукава белой рубашки резко выделялись на фоне темных панелей. Он размахивал какими-то листками. Приоткрыв дверь, за которой сидел Юрий, он крикнул: "Молния! На первую полосу. Будем переверстывать". И побежал дальше.
Показался Юрий. Он виновато развел руками: "Я сейчас, ребята, сейчас…" — и скрылся за соседней дверью.
— Вот он, ритм двадцатого века! — торжествующе сказал Федор, и в голосе его Киму "послышалась нотка зависти. — Четкость, быстрота, точность!..
Выскочил Юрий, побежал к ним, пожал руки.
— Ну, как, надумали? Будем писать про блуждающие токи?
— Будем, — сказал Федор.
— Ну и отлично. Приходите завтра, часа в два, в пол-третьего, будете рассказывать. А сейчас бегу, главный вызывает. Я ведь дежурю сегодня…
Чертежи и расчеты, выполненные Сенечкой, Федор забрал в конце дня домой. Он аккуратно свернул все, обернул миллиметровкой, завязал шпагатом, и весь этот тяжеленный рулон унес домой.
Утром следующего дня он принес все обратно. Подошел к столу Сенечки побледневший, с ввалившимися глазами, и, обаятельно улыбаясь, положил все обратно в том же виде — аккуратно свернутое и перевязанное шпагатом.
У Сенечки, видимо, отлегло от сердца. "Не успел посмотреть", — подумал он и так же приветливо улыбнулся в ответ. Он ждал очередного разноса. Но все было тихо, спокойно.
Федор ушел к своему столу. А когда Сенечка развернул листы, у него потемнело в глазах. На чертежах места живого не было — все пестрело красными пометками, вопросительными, восклицательными знаками, стрелками, ссылками на расчеты.
Сенечка развернул второй лист, третий, четвертый. То же самое.
Сенечка просмотрел чертежи, снял очки, стал протирать их землистым платком. Потом надел очки и снова стал просматривать чертежи и схемы. Он стал сухо покашливать, нижняя губа его дергалась.
В обеденный перерыв Федор вынул из своего портфеля разграфленный лист ватмана и прикрепил его кнопками к стене. Лист был поделен пополам. На левой стороне сверху было написано черной тушью "Брак в нашей работе". На правой — красным "Так держать!".
К левой стороне плаката Федор прикрепил отпечатанный на машинке текст. Из него явствовало, что сотрудник Седлецкий С. Б., выполняя схемы и технические расчеты, допустил вопиющую небрежность: в семи листах — 176 серьезных ошибок! Впредь за такую недобросовестность будут налагаться взыскания, вплоть до самых крайних. На правой стороне он приколол другой листок. Там было написано, что сотрудник лаборатории Евгения Буртасова в рекордно короткий срок выполнила сложнейшие расчеты. Все расчеты сделаны на высоком уровне. Евгении Павловне Буртасовой объявляется благодарность.
