– Теперь убедилась? – тихо спросил он.
По телу Либби разлился жар. Она заставила себя отступить назад, но Рион снова прижал ее к себе, приподнял ее подбородок и заставил посмотреть в его глаза.
– Я хочу тебя.
Нет, это невозможно. Либби рассматривала его лицо, стараясь отыскать на нем следы равнодушия, которые видела ежедневно во времена их брака и каждый раз, когда они занимались любовью.
Но теперь она их не замечала. Зато видела воплощение страстного желания.
– И я знаю, что, вопреки желанию, ты хочешь меня, так, Либби? – прерывисто прошептал он, наклоняя голову так низко, что она ощутила жар его дыхания на своих губах.
– Я… – запнулась Либби, когда он коснулся ее груди ладонью. – Я…
Либби и Рион отпрянули друг от друга, когда Эриклея заглянула в гостиную.
Рион оставил Либби, у которой кружилась голова, в центре комнаты и прошагал к двери с совершенно невозмутимым видом:
– Спасибо, Эриклея, наслаждайся отпуском.
– Уверена, что так и будет, – кивнула та, спеша к парадной двери и смущенно махнув рукой на прощание.
Рион закрыл за ней дверь и вернулся к Либби:
– Теперь ты понимаешь, что Эриклею следовало отпустить, женушка?
Либби чувствовала, как вздымается и опускается ее грудь. Неужели он действительно хочет ее?
Рион мельком взглянул на часы.
– Хотя мне очень хочется продолжить доказывать тебе свою правоту, боюсь, нам придется подождать несколько часов, – произнес он, растягивая слова. – Спектакль начинается через сорок пять минут. Полагаю, ты хочешь переодеться.
Либби посмотрела на свою смятую блузку, мысли беспорядочно кружились в ее голове. Спектакль. Желание Риона. Какие еще произошли изменения? Она кивнула и услышала:
– Ванная комната на втором этаже, справа от лестницы. Будь готова через двадцать пять минут.
Либби приняла душ, переоделась в платье в цыганском стиле и была готова раньше условленного времени. Но спустя сорок пять минут, когда они с Рионом сидели на подушках и одеялах, расстеленных на каменных сиденьях театра, она все еще досадовала на себя, не в силах успокоиться. Ведь теперь не только Эриклея знает о ней. Рион только что представил ее как свою жену человеку, который провел их к местам, и пожилой паре, сидящей рядом с ними.
Как только начался спектакль – адаптированная постановка «Одиссеи», представленная местной драматической труппой, – гвалт сменился тишиной. И в этой тишине Либби не могла не думать о том, что означает ее близость к Риону. Ей хотелось получить доказательство того, что он не притворяется и действительно хочет, чтобы их брак сохранился, будто возможно возрождение прежних чувств между ними. И хотя Либби считала такие шансы мизерными, они все-таки были. Рион подарил ей надежду.
