Бенедикт нервно облизал губы.
— Между нами ничего не было. До этой ночи.
— Нет дыма без огня, — буркнул Рольф. — Вы не просто совокуплялись, будто дикие звери на случке, вы, как я успел заметить, занимались любовью. Ты уже знаешь, что это разные вещи, не так ли?
— Но, сэр, я… — Бенедикт почувствовал чудовищную головную боль, кровь бешено забилась в висках, веки отяжелели. — Я женился на Жизели по доброй воле, и тогда нас с Джулиттой не связывало то, о чем вы думаете, клянусь. И сейчас ничего бы не произошло, если бы… — он запнулся и, вполголоса чертыхнувшись, замолчал. — Я всегда старался держаться от нее на расстоянии. Но вчера вечером… это оказалось сильнее меня.
— Видимо, и вправду сильнее, — эхом повторил Рольф, запуская пальцы в волосы. — Думаю, будет лучше, если ты на некоторое время уедешь и займешься тем, чем до сих пор занимался я. Займешься поиском породистых лошадей и новых клиентов, не забывая при этом о старых. Тебе пришло время познать и эту сторону дела, а заодно набраться опыта. Я слегка постарел и уже не могу проводить почти все время в разъездах. Иными словами, я хочу послать тебя подальше от скользкой тропы соблазна. Время течет как песок, страсти утихают. В путь отправишься сегодня же утром, как только соберешь вещи.
Поначалу обрадованный таким логичным и простым выходом из положения, Бенедикт спустя минуту помрачнел.
— А что ждет Джулитту?
Губы Рольфа плотно сжались.
— Она по-прежнему остается моей дочерью, и я намерен поступить с ней по справедливости. Это все, что тебе нужно знать.
— Но я…
— А еще подумай о чувстве долга и о своей жене, — быстро перебил его Рольф.
— Она уже знает? — Бенедикт ощущал себя совершенно разбитым. Как бы ему хотелось иметь в женах Джулитту!
— Знает, но не все. Так что ты вышел из воды почти сухим, хотя и заслуживаешь сурового наказания. Она думает, что на празднике ты согрешил с одной из деревенских девушек. И провел остаток ночи в церкви, раскаиваясь в грехах и вымаливая прощение.
— Насколько я понимаю, она в своем смирении тоже готова простить меня? — съязвил Бенедикт.
— Э-э, нет, налаживать отношения с собственной женой тебе придется самому.
Бенедикт только фыркнул. Налаживать отношения с Жизелью означало почти то же самое, что искать иголку в стоге сена. Единственное, что он мог для нее сделать, это чмокнуть в щечку, пробормотать извинения и как можно скорее убраться подальше. Неожиданно ему в голову пришла сумасбродная мысль — убежать вместе с Джулиттой и где-нибудь в Нормандии или Англии найти для себя укромное местечко. Разумеется, первое время его мучили бы угрызения совести, но совесть не такая уж злобная карга — когда нужно, она умеет молчать.
