— Я привык к дальним дорогам, — ответил Бенедикт, не сводя глаз с ножа в руках собеседника. Сидевшая рядом Жизель оцепенела от страха.
— Значит, ты торговец?
— Что-то в этом роде. Я развожу лошадей — боевых коней и вьючных пони.
Понс кивнул головой.
— В Кастилии и Наварре ты найдешь самых лучших лошадей на всем Божьем свете.
— Знаю.
— Ты и приехал сюда за ними, верно?
— Возможно.
Баск смачно причмокнул.
— Но хорошие лошади дорого стоят. Хватит ли у тебя серебра?
— Там будет видно.
Понс снова кивнул. В его глазах появился какой-то странный блеск.
— Я ведь тоже торговец. Моя семья торгует с твоей страной, франк. — Вытерев лезвие ножа о штаны, он ловким движением всунул его в ножны. — Теперь я вас покину. Спите спокойно. Мы с Маризой подыщем себе другое местечко. — Окинув супругов насмешливым взглядом, Понс с кошачьей ловкостью выскользнул за дверь.
Бенедикт долго смотрел в черный дверной проем.
— Нам лучше подыскать другого проводника. И чем скорее, тем лучше. Я чую неладное, — пробормотал он.
Жизель сжала свой драгоценный футлярчик. Ее серые глаза наполнились страхом.
— Мне тоже не нравится этот человек. Ему нельзя доверять, — прошептала она.
В первый раз за долгое время Бенедикт был хоть в чем-то абсолютно согласен с супругой.
Рассвет встретил паломников ярким солнечным светом. На ослепительно синем небе не было видно ни облачка. Окружающий пейзаж волшебно преобразился. Путники завтракали на лужайке за домом. Запах костра смешивался с ароматом жареной ветчины, свежего хлеба, парного молока и сливок.
Понс появился только тогда, когда его подопечные уже насытились и собирались вставать из-за стола. Схватив с подноса кусок хлеба и поддев на острие ножа ломтик мяса, он прохаживался по траве, поочередно кусая и то, и другое.
Судя по всему, пребывая в приподнятом настроении, баск весело насвистывал и что-то мурлыкал себе под нос Он как будто имел обыкновение меняться вместе с погодой. Правда, иногда в его намеренно расслабленных движениях чувствовалась некоторая напряженность, а по лицу пробегала тень озабоченности.
— Дорога подсохла, — сообщил он, — думаю, мы быстро доберемся до цели.
Спустя полчаса маленький отряд двинулся в путь. Дорога хоть и высохла, но осталась все такой же узкой: по обе стороны от нее громоздились обломки скал. К полудню приятное, ласкающее кожу тепло сменилось невыносимой жарой. Постепенно путники освободились от верхней одежды, бутыли с водой быстро опустели. Лицо торговца из Бордо окрасилось в цвет спелой шелковицы. Он изнывал от жары и беспрестанно жаловался на погоду, дорогу и все остальное, приставая ко всем спутникам по очереди, но чаще всего к Понсу.
