Проблемы, с которыми мы сегодня сталкиваемся, созданы людьми, идет ли речь о жестоких конфликтах, о вреде, наносимом окружающей среде, о бедности или о голоде. Эти проблемы могут быть разрешены благодаря объединению усилий и с пониманием того, что все мы ― братья и сестры, с укреплением этого братства. Мы должны выработать по отношению друг к другу всеобщую ответственность и распространить ее на всю планету, которую мы получили сообща.
Теперь, когда мы входим в последнее десятилетие XX века, я смотрю вперед с оптимизмом, так как традиционные ценности, на которых взросло человечество, сегодня заново укрепляются, подготавливая, таким образом, лучший и более счастливый XXI век.
Я молюсь за всех: за наших гонителей и наших друзей, чтобы нам всем вместе удалось построить лучший мир на основе взаимопонимания и любви, облегчить беды и муки всех страждущих существ[5].
10 декабря 1989 года эта речь, произнесенная Далай Ламой при вручении Нобелевской премии мира, разошлась по всем странам. Проблема Тибета стала международной проблемой. Но Далай Лама принял Нобелевскую премию не в качестве главы правительства в изгнании и не в качестве тибетца. Он разделил эту награду в качестве человека со всеми, кто разделяет фундаментальные человеческие ценности. Обращаясь к человечеству на универсальном языке сердца, который преодолевает различия и национальные самосознания, Далай Лама вернул нам нашу человечность. 10 декабря 1989 года в Осло мы все получили Нобелевскую премию мира.[6]
Я всего-навсего человек
Слово «Далай Лама» меняет свое значение в зависимости от того, кто его произносит. Для одних это означает, что я ― живой Будда, земное воплощение Авалокитешвары, бодхисаттвы Сострадания. Для других ― что я ― «бог-король». В конце пятидесятых годов быть Далай Ламой значило исполнять функции вице-президента комитета управления Национальным народным конгрессом Китайской Народной Республики. Затем, в начале жизни на чужбине, которая последовала за моим бегством, меня называли «контрреволюционером» и «паразитом». Но ни одно из этих наименований мне не соответствует.
По моему мнению, титул Далай Ламы означает ношу, которую мне выпало нести. Я же всего-навсего человек, а также тибетец, который выбрал путь буддистского монаха.
Время мыслить человеческими категориями
Когда я говорю о доброте и сострадании, я выражаюсь не как буддист, не как Далай Лама, не как тибетец; скорее, как человек. И я надеюсь, что вы также считаете себя прежде всего человеческими существами, а потом уже американцами, западниками или членами определенной группы. Эти различия второстепенны. Когда мы действуем как люди, мы можем прикоснуться к основе. Если я говорю: «Я ― монах», или «Я ― буддист», ― речь идет о преходящих реальностях моей человеческой природы. Тот факт, что вы родились человеком, является главным и не изменится до самой смерти. Все остальное ― образованны вы или нет, богаты или бедны ― второстепенно.
