Это была шведка атлетического сложения, с высокими скулами, узкими бедрами и кроваво-красной помадой на губах.
— Тебя интересует сегодняшнее убийство в Индейском центре? Мы думаем, что преступник находится в доме.
— Он взял заложников? — спросила девица.
В руках у нее не было блокнота.
— Мы не знаем.
— А нам нельзя подъехать ближе? Хотя бы чуть-чуть? Мы не можем снимать отсюда, ничего не видно…
Лейтенант окинул взглядом перекрытый район.
— Как насчет вон того проезда между домами? Вы окажетесь дальше от места, зато сможете снять переднюю часть дома…
— Что-то происходит, — сказал оператор, который смотрел на дом Блуберда через глазок камеры.
— Ой, черт! — выругалась журналистка.
Она пыталась незаметно протиснуться через оцепление и приблизиться к Дэвенпорту, но патрульный оттеснил ее.
— Увидимся позже, — бросил Лукас через плечо, повернулся и зашагал прочь.
— Послушай, Дэвенпорт…
Он, не останавливаясь, покачал головой. Командир группы захвата стоял на крыльце дома, расположенного слева от коттеджа Блуберда, и что-то кричал. Он получил ответ, немного отошел назад и достал рацию.
— Что? — спросил у него Лукас, когда добрался до командного пункта.
— Он сказал, что собирается выпустить свою семью, — сказал коп по рации.
— Я отвожу ребят, — ответил командир отряда.
Лукас прислонился к крыше машины и наблюдал, как командир отправил патрульного предупредить его парней и полицейских, что из дома сейчас выйдут люди. Через пару мгновений около двери в воздух взлетело белое полотенце и показалась женщина с младенцем на руках. Она держала за руку еще одного ребенка, лет трех.
— Не волнуйтесь, с вами все будет хорошо, — крикнул детектив.
Она один раз оглянулась, затем, опустив голову, быстро зашагала к тротуару мимо строя машин.
— Кто вы? — спросил командир.
— Лайла Блуберд.
— Внутри находится ваш муж?
— Да.
— С ним еще кто-нибудь есть?
— Он один, — ответила женщина, и по ее щекам покатились слезы.
Она была в мужской ковбойской рубашке и шортах из эластичного черного материала с ворсом. Малыш цеплялся за ее рубашку, как будто понимал, что происходит, другой повис на руке.
— Он просил сказать вам, что выйдет через минуту.
— Он пьян? Крэк? Не в себе? Что-нибудь такое?
— Нет. В нашем доме нет ни алкоголя, ни наркотиков. Но с ним что-то не так.
— В каком смысле? Вы имеете в виду, что он безумен? Что…
Но он не успел закончить вопрос, потому что дверь в дом распахнулась, и Тони Блуберд вылетел на лужайку. Он был обнажен по пояс, на груди на кожаном ремне висел обсидиановый кинжал. Голову украшало два орлиных пера, в обеих руках он держал по пистолету. Отбежав на десять футов от крыльца, он поднял оружие и открыл огонь по ближайшей патрульной машине, приближаясь к полицейским, которые за ней прятались. Они буквально изрешетили его; он сначала остановился, а потом повалился на землю.
