– Говорю тебе, хорошо. Она девка тихая, но, видно, с понятием. Ко мне уважительно. Она ж в театральный поступала, а я бывшая актриса… Веришь? – разгорячилась Маргарита, разливая по второй. – Двадцать лет отпахала! Травести – вот как! Тильтиля играла в «Синей птице»!
Маргарита вскочила, раскинув тонкие руки в широких рукавах халата.
– Верно, верно, у меня есть птица… Митиль, ведь это же и есть та Синяя птица, которую мы искали! Мы за ней в этакую даль ходили, а она, оказывается, здесь! Митиль, ты видишь птицу? То-то бы Душа Света обрадовалась!.. Я сейчас сниму клетку…
Тонкие руки взмыли вверх – снимая невидимую клетку, выцветшие глаза вспыхнули восторгом и радостью…
Маргарита замолчала. Несколько секунд Александра наблюдала за тем, как меняется ее лицо, как мальчишеская мордашка снова превращается в физиономию пьющей немолодой женщины.
– Видала? У меня поклонников было – завались! Цветами каждый спектакль заваливали, украшения дарили… А потом рак у меня нашли. Облучали, химией всякой пичкали… И отрезали, в конце концов. Начисто, обе сиськи!
Маргарита замысловато выругалась.
– И все, пожалуйте на пенсию! Силы-то уже не те, видишь ты, по сцене не попрыгаешь. Инвалидность дали. Все добришко распродала, по ломбардам рассосалось. Поклонников как ветром сдуло. Вот и затосковала я… Давай выпьем!
Александра машинально опрокинула в себя водку. Ледяной комок легко прокатился по пищеводу и начал тихонько таять в желудке. Нужно было что-то сказать, но слова не шли.
– Спасибо, коллеги не оставляют. Есть, кто завидовал – те порадовались моей беде. Бог им судья. А есть, кто деньгами помогает, выручает, как может. И в гости заходят, не брезгают. Твоя дочура сначала тоже сторонилась, потом поняла, что я за человек, уважительно отнеслась. Вот только позавчера мы с ней тут сидели, по душам говорили. Она вот как ты сидела…
Тем временем Маргарита налила еще по рюмочке, выпила свою, не дожидаясь гостьи, и налила еще.
«Этак я скоро напьюсь, – испуганно подумала Александра. – И когда Кира вернется домой – вернее, в эту странную квартиру, она увидит, как мать распивает водку! Нет, так не годится».
Но Маргарите уже не нужен был собутыльник. Она успешно напивалась соло – хлопала рюмку за рюмкой, прикуривала очередную «Приму» и продолжала рассказ, делающийся все более и более запутанным.
– Дианка, понимаешь, нормальная баба, только в религию зря ударилась. Тебе, говорит, причаститься надо. А я ей – куда мне? Там же вином причащают, мешать нехорошо. Она мне денег оставила. Ей-то это тьфу, она ж не на зарплату живет, у нее там вроде сынок крутой, бандит, наверное, а мне какое дело, главное, что о матери заботится. Я пожрать купила, курева там, ну и этого тоже, а Михалыч – да ты его не знаешь, тут есть один, нормальный мужик, только поддает, занял двести и не отдает, говорит, подхалтурю и отдам, он работает…
