С неожиданной силой существо уцепило гостью повыше локтя и повлекло за собой по темному коридору в неведомую даль. Деморализованная Александра не сопротивлялась. Коридор привел их в неожиданно чистую кухню, где цвели фиалки на подоконнике, и развевались занавески, и на стене висела старомодная чеканка – толстая баба в платке пьет чай из блюдца, на столе самовар, а на стуле напротив – улыбающаяся самодовольная кошка.
От взгляда на это сомнительное произведение искусства Александра успокоилась, а стакан воды, хлопотливо наполненный из-под крана заботливым гуманоидом, и вовсе привел ее в чувство.
Может, все не так уж страшно? Может, если есть на подоконнике доверчивые фиалки, а на стене чеканка с чаевничающей бабой, то и житься тут может неплохо? А ведь есть еще и занавесочки, красные в белый горошек!
– Тебя как зовут? – поинтересовалось существо, решившее, очевидно, развить и закрепить возникшие отношения.
– Александра.
– А меня Маргарита.
Итак, существо оказалось женщиной, и Александре снова поплохело. К пьющим мужикам она, родившаяся и выросшая в деревне, относилась лояльно. Знал бы мужик свою норму, был бы тих во хмелю и работу бы не забывал – а так почему б не выпить? Но вот от пьющей женщины ее воротило. Господи, как себя можно довести до такого состояния?
Но факт оставался фактом – только эта увядшая Маргаритка может вот сейчас, немедленно, рассказать Александре о ее дочери. Значит, придется с ней общаться – без отвращения, без дрожи и спазмов. А то заметит и обидится.
Но внимание Маргариты сейчас было сосредоточено не на Александре. Она полезла в холодильник, стоящий в углу кухни, – старый и облезший, но покрытый сверху красной клетчатой салфеточкой. Из холодильника хозяйка извлекла бутылку водки и миску с огурчиками, из деревянной хлебницы достала буханку черного хлеба.
– Ну, чего встала? Вон там, в буфете, справа, рюмки достань, – указала она Александре. – За знакомство надо выпить, нет?
Александра сомневалась в том, что в состоянии пить водку в десять часов утра, да еще в компании с этим цветком запоздалым, но отчего-то безропотно полезла в буфет, только что обратив на него внимание.
Как же она не заметила! Буфет был огромен и прекрасен. Осколок позапрошлого века, он врос в эту кухню – похоже, что за все время его ни разу не сдвинули с места. У неизвестного варвара, слава богу, не поднялась рука покрасить его половой краской – буфет сохранил благородный темно-красный цвет и изумительную резьбу: фазаны и утки, гроздья винограда и букеты роз… Стоял буфет на львиных когтистых лапах и венчался вазой с плодами. Все это деревянное темно-красное великолепие выглядело удивительно и нелепо. Совершенно растерявшись от такого изобилия, Александра потянула на себя указанную дверцу. За ней красовались яркие тазики, висел цветастый передник.
