— Отвратительно! — фыркнула Либби.
Герр Отто застыл с совком в руках.
— Вы будете брать или нет?
— У меня нет выбора, — ответила она со вздохом.
— Хорошо, — ухмыльнулся Отто.
Когда Либби попросила картошки, то он с такой осторожностью вытащил из-под прилавка одну картофелину, как будто у него в руках был самородок необыкновенной величины.
— Это стоит доллар.
— Доллар за картошку? — вскрикнула Либби. — Она же проросла!
— Вы ее здесь больше нигде не найдете. Ее переправляют морем и она прорастает в трюмах. Что я могу сделать?
— А другие овощи у вас есть? — спросила она.
— Лук — доллар за головку. Все скоро раскупят, не теряйте времени.
— Обойдусь без овощей, — ответила Либби.
Дети думали, что жить под тентом очень увлекательно. Они радостные с удовольствием бегали и прыгали по лесу. Либби поначалу боялась, когда они поднимали шум, потому что кругом было столько диких животных, но со временем успокоилась и разрешала девочкам бегать и лазать по деревьям сколько душе угодно.
В тот вечер Блисс подбежала к матери и сказала:
— Мам, я нашла маленького котенка.
Заинтригованная Либби поспешила вслед за дочкой и скоро она увидела пробирающегося между деревьев рысенка. «Хорошо, что Блисс не взяла его на руки», — с ужасом подумала Либби.
Ночи были холодные, и волчьи шкуры очень пригодились. Либби не могла заснуть, думая о том, а что же будет завтра…
«Надо смириться — я никогда не найду Хью, — сказала она себе. — Он либо выжил, либо сдался и вернулся в Калифорнию, либо погиб».
Она думала, как будет обидно, если он уже в Бостоне и узнает, что она с детьми поехала за ним в Калифорнию.
«Какая я дурочка», — повторяла Либби. Но лучше было не думать о Хью, а, не теряя времени, готовиться к зиме, которая здесь, говорят, суровая, и тент не спасет их от холода.
Вернется ли она домой? Примет ли ее отец? Но у нее не было этих немыслимых денег на дорогу.
Все бы было хорошо, если бы Либби не волновалась за будущее. Место, где они расположились, было как будто создано для пикников. Кругом росли большие деревья, пахло сосновой смолой, земля была усыпана еловыми иголками. У Либби не было денег на фонарь, и с заходом солнца наступала такая темнота, хоть глаз коли, и ночи казались вечностью. Утром она испекла оладьи и заварила чай. «Да, на такой диете мы долго не протянем», — думала Либби, глядя на дочек, уплетавших завтрак.
Она с отвращением думала о том, на что намекал ей владелец гостиницы. Нет, она ни за какие деньги не продаст свое тело. Она будет стирать белье и зарабатывать таким образом деньги. Здесь все заросли в грязи. Либби представляла потные, запачканные грязью лохмотья и содрогалась при мысли, что их надо будет брать в руки, но за это будут хорошо платить, уверяла она себя.
