— Я останусь, если вы хотите… Останусь, пока вы не встретите своего мужа, — наконец сказал Гейб.
— Не надо, а то люди распустят слухи, что вас видели со мной. Вам будет лучше уехать прямо сейчас.
— Если вы этого хотите, — сказал Гейб, глубоко вздохнув. — Я подыщу себе ночлег. Вы уверены, что справитесь? — спросил он Либби.
— Да, я думаю, найти Хью не составит труда, и все будет нормально.
Еще мгновение и Либби почувствовала, что расплачется.
— У вас есть деньги? — спросил Гейб и полез в карман. — Вы ведь все бросили по дороге.
— Есть, — быстро ответила она. — Деньги всегда при мне. Вполне хватит, чтобы заплатить за номер в отеле.
Гейб побежал к своей сумке, прикрепленной к седлу.
— Вот волчьи шкуры, которые я выменял раньше. Не хочу, чтобы вы мерзли зимой, возьмите их. Меня скоро будут часто приглашать в мягкие теплые кровати.
Либби засмеялась и взяла шкуры.
— До свидания, миссис Хью Гренвил. Мне было приятно с вами познакомиться.
Либби пожала ему руку.
— До свидания, мистер Фостер. Счастья вам.
— И вам тоже, — Гейб подошел и снял с коня детей, целуя их.
— Пока, принцессы. Присматривайте за мамочкой.
Иден уцепилась за его пальто, ее губы дрожали.
— Вам в самом деле нужно уезжать?
— Боюсь, что да. Скоро вы найдете своего папу, и я вам буду не нужен.
Он прыгнул в седло, пришпорил коня и ускакал.
Либби с детьми пошла в отель.
— Мне нужна комната на пару дней, — сказала она огромному детине в кожаном переднике. Я из Бостона, чтобы присоединиться к своему мужу, — объяснила она.
— А это разве не ваш муж? — спросил он с лукавым взглядом.
— Нет, это попутчик, спасший в пути мне и девочкам жизнь.
— Вы в одиночку пересекали плато? — поразился он.
— Нет, мы шли с партией, но потом самостоятельно.
— Вам нужно хорошо поесть и принять ванну, — предложил он. — Что вы закажете на обед?
— А что, есть выбор? — изумилась Либби.
— Вы получите все, что хотите: устрицы, ветчина, груши… Устрицы с ветчиной и яйцами — любимое блюдо старателей.
— О, я попробую. И сварите яйца для девочек, — попросила Либби.
Вскоре они уже сидели в своей комнате, в которой кроме кровати ничего не было. На окнах были красные ситцевые занавески. Слуга-китаец принес таз с горячей водой. Либби с интересом его разглядывала. Она с трудом могла вспомнить хоть одного китайца. Его широкие шаровары и косичка просто очаровали Либби.
— Пора мыться, — сказала она, раздевая Блисс.
— Не хочу мыться, мне нравится быть грязной, — запротестовала она.
