За дверью послышался голос.
— Мистер Райвл.
— Пошел прочь! — закричал Райвл.
— Я точно помню, что вы приглашали меня поиграть в карты в девять. Вот я и пришел, — Либби узнала голос Гейба. — Но я вижу, что вы сейчас заняты. Доброй вечер, мэм, — спокойно сказал Гейб.
— Исчезни, Фостер! — Райвл уставился на него.
Либби удалось освободиться от Шелдона и сесть.
— Прочь от меня, животное! — чуть не плача сказала Либби.
— Вы же сказали в десять, а я знаю, как вы цените пунктуальность.
— Не будьте дураком, Фостер. Разве вы не видите, что мы заняты, — произнес Райвл.
— Мне показалось, что леди не хочет быть занятой, как вы.
— Она — моя собственность, Фостер. Занимайтесь лучше своими делами.
— Я не знал, что в обязанности повара входит и это.
— Я сказал, убирайся, Фостер! Вы забыли, на кого работаете?!
Пальцы Гейба постукивали по пистолету, висящему на поясе.
Щелчок предохранителя встревожил Райвла.
— Кончай дурить, достаточно одной пули, чтобы успокоить тебя.
Райвл неохотно отодвинулся от Либби.
Либби встала, оправив юбку и придерживая разорванный лифчик.
— Я провожу вас до фургона, — сказал Гейб.
— Я сама, — стыдливо сказала Либби.
Гейб не слушал и пошел за ней.
— Вы в порядке? — нежно спросил он.
— Да, спасибо, не провожайте меня.
— Я, как обычно, преклоняюсь перед вашим величеством.
— А у меня было чувство, что вас позабавило, что со мной произошло.
— Немного, но я собирался вас спасти.
— Вам не приходило на ум, что я в этом не нуждаюсь?
— Вам что, это понравилось?
— Я имела в виду, что я в состоянии постоять за себя. Я как раз собиралась облить его горячим отваром.
— Либби, вы не в Бостоне. Здесь нет джентльменов и бесполезно взывать к приличию. Здесь любой добьется от тебя силой того, чего он хочет, даже этот слабак Шелдон. Вам нужно иметь в виду, что вы уязвимы, вы — женщина, — Гейб сжал ее руку. — Либби, вы ведете себя так, как будто сделаны из камня. Вам, вероятно, нужно смириться.
Либби долго держалась, но тут заплакала.
— Я не могу смириться, — задыхаясь, сквозь слезы сказала она. — Если я смирюсь, я сломаюсь, — и убежала.
Они шли около недели вдоль по ручью «Сладкая вода» и к концу июля пересекли Великий раздел.
— Южный проход, — сказал Джимми, подъезжая к колонне на стройном пегом жеребце, которого он выторговал у индейцев.
— Приятно узнать, что мы прошли половину пути, — радостно сказал Джимми.
— Половину? — спросила Либби.
— Разве вы не знаете, что горы — это середина нашего пути? Нам нужно спуститься вниз, там самая тяжелая часть нашего пути.
