Ник оторвался от нее как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза ее закрываются. Через секунду они снова распахнулись.
— Ник, думаю, нам не стоит начинать…
— Мы уже начали. — Он прервал ее тихим, но настойчивым голосом. — Поцелуй меня.
Меган поцеловала его. Быстро. Покорно. С болезненным вздохом, который она даже не пыталась скрыть.
— Вот, пожалуйста, — сказала она. — Ты удовлетворен?
— Это просто ужасно! — Он покачал головой.
Ее нервное напряжение было на пределе, а дыхание жгло грудь. Конечно, ужасно. Но иначе она не могла, если собиралась выбраться отсюда в скором времени. Меган опустила глаза.
— Не стоит критиковать этот поцелуй, Ник, — произнесла она, пытаясь подавить почти непреодолимое желание прижаться губами к его груди. — Он последний. Других уже не будет.
Меган начала отстраняться от него, но он снова прижал ее к себе с силой, которая заставила ее почувствовать каждый дюйм его тела.
— Неужели, Меган?
— Ник, — взмолилась она, не совсем убежденная, о чем именно она молила. Об облегчении? О продолжении? Обо всем, что ей угодно? Обо всем, что ему угодно? О, да, подумала она, скользя пальцами по его обнаженной, разгоряченной коже, по жестким темным волосам на его груди, по твердым, совершенной формы соскам. Из глубины его груди доносились гулкие удары сердца, неустанно посылающие импульсы во все уголки ее тела. Это было настоящее, дотоле незнакомое ей искушение. Ник был рядом, стоило только протянуть руку, но она слишком мало жила для себя и привыкла не брать, а отдавать. Она знала, что за любое удовольствие приходится расплачиваться. Какова, интересно, будет цена на этот раз? Слишком высокая, отчаянно взывал внутренний голос. Она подняла руки и положила ему на плечи, собираясь оттолкнуть его. Ощущение его мужественных, широких, мускулистых плеч заставило ее вздрогнуть. Ничто еще не вызывало в ней таких восхитительных чувств.
— Поцелуй меня, Меган, — попросил он, скользнув руками по ее ягодицам. — Поцелуй меня так, будто это начало чего-то замечательного.
— Ник, — прошептала она, пытаясь протестовать, хотя знала, что сопротивление уже давно сломлено. Придется сказать ему то, что, должно быть, он уже знает. И что она знала с самого начала. — Я боюсь, что не смогу остановиться.
— Кто сказал, что я этого захочу? — спросил Ник, охватывая голодным взглядом все ее тело и снова поднимая глаза.
— Но…
На его лице появилась улыбка испорченного мальчишки.
— Замолчи и поцелуй меня.
