Иви разделась, налила ванну и легла в нее, вся во власти размышлений о прошлом. Элизабет была такой грязной, когда вернулась, думала Иви, намыливаясь ароматным мылом. Наверняка, ей не разрешали вымыться. Но ведь они жили в доме… Почему? Иви вытерлась, наслаждаясь ароматом и чистотой. Как должно быть ужасно не мыться целых десять дней. Но почему все-таки Элизабет была такой грязной, ведь ее везли в машине и держали в нормальном доме?
Иви медленно оделась. Для нынешнего вечера она выбрала шелковое платье, серебряные босоножки и такого же цвета сумочку. Обед вдвоем — только она и Жан-Клод. Ей хотелось, чтобы он видел, как она красива. Отражение в зеркале ей понравилось. Не успела она закончить с косметикой, в дверь постучали. Горничная сообщила, что обед готов. Жан-Клод в элегантном смокинге ждал ее.
— Мы обедаем вдвоем, — сообщил он.
— Надеюсь, не во мне причина печали вашей бабушки.
— Конечно, нет. Просто ей больно вспоминать о трагедиях своей жизни. А о вас она говорила тепло и с уважением.
— Спасибо.
— Она сказала, что надеется, что вы все точно записали, — ей не хочется больше возвращаться к этой теме.
— Я поняла.
— Приступим к обеду?
Длинный стол был накрыт серебром, хрусталем и тончайшим фарфором. И как только Жан-Клод помог Иви сесть, горничная внесла первое блюдо — красную копченую рыбу.
— Надеюсь, вы когда-нибудь приедете к нам весной или летом, — заметил Жан-Клод. — У нас тут всегда много фруктов и овощей. Увы, сейчас не сезон.
— Все так вкусно, — возразила Иви. — Вы выросли тут?
— Да. На руках у бабушки и Наннет.
— Это Наннет умерла несколько дней назад, да?
— Да, поэтому мне пришлось отложить нашу встречу у Нотр-Дама. Ей было семьдесят, и она болела.
— Вы были ее поверенным?
— Конечно, — она прожила почти всю жизнь в семье Арду.
— А бабушка рассказывала вам о похищении?
Жан-Клод подождал, пока прислуга сменит тарелки, и ответил:
— Когда я подрос и уже мог услышать эту историю от слуг, она как-то позвала меня к себе и все рассказала. Став старше, я начал задавать вопросы, и она всегда отвечала на них. Я всегда был удовлетворен ее ответами. А вы?
— Забавно, что вы спрашиваете об этом. Она тоже несколько раз повторила эту фразу. Мадам Арду расстроилась, что я так и не ответила «да».
— Так вы не удовлетворены?
— Меня что-то беспокоит, Жан-Клод. Почему она была такой грязной и оборванной, когда вернулась? Ведь ее держали в доме.
— Но с нею грубо обращались, разве она не говорила об этом?
