Он упорно смотрел на девушку, которая залилась жгучим румянцем. Не выдержав его взгляда, в полном замешательстве она отвела глаза в сторону.
— Давайте забудем обо всем этом, хорошо? — предложила она.
— Думаю, это единственное, что мы можем сделать.
— А сейчас нам, наверное, нужно вернуться на корабль.
— Я тоже так думаю.
Они поднялись, Кент заплатил по счету и на улице снова подозвал такси. По дороге к «Ариадне» Карин молча сидела на заднем сиденье и, только завидев сверкающие волны моря у пристани, решилась поблагодарить Кента за чай и особенно за то, что он выручил ее из ситуации, которая могла оказаться очень неприятной.
Он принял ее благодарность с отрешенным видом, мрачно глядя прямо перед собой — будто его раздражала необходимость снова вернуться на корабль, хотя вместе с тем он не находил иной, более привлекательной возможности. Каким-то невыразительным голосом он предупредил девушку:
— Больше этого не делайте. Если вам не с кем будет сойти на берег, отправляйтесь со мной.
— С вами?!
Он обернулся и хмуро улыбнулся ей.
— Во всяком случае тогда вы не окажетесь в сложной ситуации, а я обещаю вам вести себя как подобает англичанину, — сказал он с легкой насмешкой. — Но что бы вы ни решили, воздержитесь от экскурсий на берег с группой молодых и горячих джентльменов вроде ваших вероломных обожателей, которые сегодня ушли без вас. В любом случае они недостаточно опытны, чтобы обеспечить безопасность такой девушки, как вы!
В этот вечер что-то побудило Карин одеться к обеду более тщательно, чем обычно. К тому времени когда девушка вернулась на корабль, приступ мигрени миссис Мейкпис миновал, и вскоре, благоухая изысканными духами и сверкая бриллиантами, она отбыла на коктейль, который капитан устраивал в своей каюте. Карин осталась одна и смогла посвятить своему туалету достаточно внимания.
Сначала она вымыла голову и тщательно уложила волосы, после чего занялась маникюром. Как-то она услышала, что Кенту Уиллоугби не нравится яркий лак, поэтому покрыла ногти бледно-розовым лаком в тон губной помаде.
После долгих раздумий она остановила свой выбор на розовом платье того оттенка, который мягко подчеркивал красоту ее волос и придавал всему облику девушки легкую хрупкость, часто вводящую людей в заблуждение, хотя днем золотистый загар и персиковый румянец выдавали ее бьющее через край здоровье. К узкому платью из легкого натурального шелка она подобрала черные замшевые туфли с открытой пяткой и замечательную камею на черной бархотке.
