— Вот и всё. Номер для тебя отрепетирован. Пробуждение деревни. Понравилось?
— Нормально, — ответил я. — Похоже. Понравилось.
— А ты в деревне бывал?
Был, — говорю. — Утро у них какое-то чудное. От петуха зависит. Едва светает, а он уже спать не даёт. В общем-то, если правду сказать, он меня не очень удивляет. Моя бабушка утром лучше любого петуха будит.
Всё это я клоуну отбарабанил. Кончил наконец вытираться. Смотрю на него. И ещё больше удивляюсь. На его лице и без маски крупные веснушки красуются. Для чего это он ещё и маску разукрасил? Спрашивать не стал. Он меня на стул заставил сесть. Сам на диванчик опустился.
— Тебя как зовут?—спрашивает.
— Илья Ильюшин.
— Красиво звучит.
Я пожал плечами. Неудобно же мне самому про себя такое говорить.
— Подражать голосам умеешь? — продолжает он расспрашивать. — Птицам? Животным? Машинам? Пробовал? Давай проверим.
И стал меня проверять. Показал мне, как жужжит комар, свистит дрозд.
Жужжание у меня хорошо получилось. На мухах натренировался. А с дроздом не справился. Он больше на курицу у меня был похож.
Но клоун сказал, что для начала и это неплохо. Я не очень обрадовался его похвале. Несерьёзным мы с ним занимались делом. Мне бы фокус ему скорее показать.
— О чём задумался? — спросил меня клоун.
Я ему в шутку:
— Давно не били.
Он — всерьёз:
— Есть за что? Дисциплина как?
— Так себе.
— Значит, плохая?—догадался клоун. — Почему не в школе?
— Пчёлы подвели.
— Каким образом? — удивился он. — Выкладывай начистоту.
Посмотрел я на его веснушки... И выложил ему всё начистоту. Выслушал он меня, обнял.
— Эх, дружок, дружок! И меня в школе ребята дразнили. И я обижался. Потом поумнел. Поумнели и они. Не стоит обижаться. Веснушки на добром лице солнцем отсвечивают. Радость у людей вызывают. А лицо у тебя доброе. И веснушки только красят его.
Встал он с диванчика, походил по комнате, подошёл ко мне и сказал:
— Знаешь, как меня зрители называют? Клоун с веснушками. Ведь и сам ты меня так назвал. А я радуюсь этому. Нисколько не обижаюсь. И радоваться мне помогают мои собственные веснушки. Представь себе, что их на моем лице нет. Намалевал бы я тогда веснушки на своей маске?
Откуда мне было знать. Я опять пожал плечами.
— Нет! Не намалевал бы! — ответил клоун и добавил:— Чтобы ты не обижался. И другие ребята с веснушками тоже. А так... я ведь всегда после представления маску снимаю. И зрители видят, что моё лицо в веснушках.
Я сказал ему, что он мог бы красоваться перед зрителями вообще без маски. Лицо-то у него тоже доброе. Сразу видно.
