Дарю веснушки | страница 16
Странный всё-таки дядька, подумал я. Меня из темноты видит. А сам оттуда — ни ногой, ни рукой! Я даже немного струхнул. Но потом вспомнил папины слова, что мужчина не должен бояться.
— Смелей, Отелло!—схватил меня за руку Невидимка.
Пошли мы. Иду я за ним и очень вежливо объясняю: во-первых, меня зовут не Отелло; во-вторых, пусть он меня извинит, но уборная мне пока не нужна; в-третьих, какая-то скребница — тоже.
Я думал, что Невидимка рассердился. А он так же вежливо мне объяснил: Отелло — имя большого хорошего человека.
— Жаль только, — добавил он, — что Отелло был такой же доверчивый, как и ты.
Уборной, оказывается, артисты называют комнату, где они гримируются и переодеваются. Скребницей же коней чистят. Мне он про скребницу в шутку сказал, чтобы я хорошенько смыл с лица уголь.
Старик Отелло может стать сыном клоуна
Когда мы вошли в уборную, человек-невидимка подвёл меня к умывальнику и сказал:
— Вот тебе, милый мой Отелло, мочалка, мыло, тёплая вода. Мойся, старик, если не боишься в темноте остаться. Сейчас свечку принесу.
Он ушёл. А я всё-таки немножко боялся. И мыться не начинал. Ругал себя, что постеснялся спросить человека-невидимку, кто он такой. Внезапно вспыхнуло электричество, и я увидел себя в зеркале, которое висело над умывальником. На лбу у меня красовались два черных глаза. На одной щеке будто Васька разлёгся. На другой — старушкины пчёлы. И только нос не разрисован. На нём такие яркие виднелись веснушки, что я в ужас пришёл.
— Вот так замаскировался! Нечего сказать! — Мне стало совсем не страшно.
Открыл я кран, намылил мочалку и стал себя скрести, вроде и вправду лошадь чищу. Слышу, кто-то вошёл. Я внимания не обращаю. Мне бы только моё безобразие смыть!
— Ну-ка! Ну-ка! Покажись, какой ты есть?
Я посмотрел — и глазам не верю. Полотенце мне подаёт клоун. Тот самый! В маске с золотыми веснушками. Я обомлел и уткнулся в полотенце.
Вдруг около меня зарычала собака. Я отскочил. Рядом кошка замяукала. Я от неё. Снова собака огрызнулась. Кошка зашипела. Собака залаяла. Я от страха совсем полотенцем закрылся. Тихонько приоткрыл полотенце, посмотрел в сторону клоуна. Он стоял посреди комнаты и махал руками. Потом по-петушиному кукарекнул, закудахтал. Ладони поднял ко рту, пальцами задвигал и, будто на дудке, тоненько засвистел. Сразу коровы замычали. Кукушка им откликнулась. Всякие птички запели. Трактор и мотоцикл заглушили их голоса.
Снял клоун свою веснушчатую маску и сказал: