Уже долгое время нас было всего семь: Техого и кухонная обслуга, доктор Нгема, супруги Сантандер и я. Когда-то дела обстояли иначе. Я еще застал докторшу-индуску — она давно уехала — и белого врача из Кейптауна — он женился и эмигрировал. Имелось также четыре или пять медсестер и фельдшеров, но всех, за исключением Техого, перевели в другие больницы или отправили на переподготовку. Диспропорция между нашей численностью и реальными потребностями района в медицинской помощи была слишком велика. Когда кто-то уезжал, взамен никого не присылали. Оставшиеся немедленно придумывали, как заполнить опустевшее место, — так осажденные затыкают пробоину в стене мешками с песком. Мы крепили оборону больницы, стараясь оттянуть неизбежный крах.
Именно поэтому приезд Лоуренса поверг всех в крайнее замешательство. Появление нового сотрудника не поддавалось рациональным объяснениям. Услышав от доктора Нгемы, что в нашу больницу направлен на годичную общественную службу какой-то молодой врач, я поначалу счел, что это шутка. Об общественной службе я уже слышал: новая идея правительства, попытка обеспечить персоналом медицинские учреждения по всей стране. Но чтобы наше захолустье подпало под эту программу…
— Зачем это? — спросил я. — Нам люди не нужны.
— Знаю, — сказала она. — Я никаких заявок не подавала. Он сам сюда попросился.
— Сам? Но зачем?
— Понятия не имею, — произнесла доктор Нгема, ошарашенно разглядывая полученный факс. — Фрэнк, выбора у нас нет. Придется его куда-нибудь пристроить.
— Ну, ладно, — сказал я, пожав плечами. — Меня это не коснется.
Доктор Нгема со вздохом подняла глаза:
— Боюсь, что вас-то и коснется. Мне придется подселить его к вам.
— Как?
Такого оборота событий я никак не ждал. Увидев мое смятение, она поспешила добавить:
— Фрэнк, это ненадолго. Когда Сантандеры уедут, я переселю его на их место.
— Но… у нас же целый коридор свободных комнат. Почему он не может жить там?
— Потому что ни в одной нет мебели. Кровать я еще могу подыскать, а вот стол, стулья… Надо же ему на чем-то сидеть. Пожалуйста, Фрэнк. Я знаю, это сложно. Но кто-то же должен пойти на компромисс.
— Но почему я?
— Кого еще просить, Фрэнк?
Отвечать было нечего. И все же одно возражение я подыскал. В дальнем конце коридора находилась еще одна подходящая комната.
— Техого, — заявил я.
— Фрэнк… Вы же знаете, это невозможно.
— Почему?
Она нервно заерзала в кресле, ее голос возмущенно зазвенел:
— Фрэнк… Фрэнк! Я-то что могу? Пожалуйста. Обещаю, я что-нибудь придумаю. Но не могу же я его просто выгнать!
