Больнице скоро исполнялось десять лет, но она по-настоящему так и не была достроена. Постоянно что-нибудь да мешало. Строительство затеял первый премьер-министр хоумленда, но едва были возведены корпуса, как произошел военный переворот, и работа встала. Чтобы возобновить усилия, потребовалось еще года два. Но вскоре далеко отсюда, там, где была сосредоточена истинная власть, правительство белых наконец-то капитулировало, и всем снова стало не до больницы. Потом хоумленд упразднили, вновь присоединив его территорию к метрополии. После этого роль больницы и ее будущее вообще оказались под вопросом.
Итак, больница существовала как бы в вечных сумерках, на полпути между бытием и небытием. Это скопление зданий, как и все постройки в городе, мало-помалу приходило в упадок. На крыше проклюнулась трава. Розовые стены — почему их выкрасили в такой цвет, никто не знал — под воздействием климата приобрели светло-оранжевый оттенок. Сад, окруженный высокой стеной, зарос бурьяном. Ночью светилось лишь несколько окон.
Наша жизнь — жизнь тех немногих, кто здесь еще оставался, — представляла собой беспрестанные метания между двумя крайностями: штилем и бурей. Были долгие промежутки монотонного бездействия, когда ничего не происходило и больница пустовала. Но вдруг начиналась кутерьма: посреди ночи привозили раненого, окровавленного человека. И мы бросались на помощь. Однако, честно говоря, наши возможности были крайне ограничены. Не хватало оборудования, лекарств и просто денег. Или, если быть точным, не хватало многого необходимого, меж тем как склад был забит ненужными вещами. У нас имелись большие запасы средств, которые мы применяли редко; между тем поставки жизненно важных лекарств были заморожены, поскольку какая-то вышестоящая инстанция вовремя не погасила колоссальную задолженность. Так, имелся целый шкаф презервативов, хотя в нашей профессиональной практике в них надобности не было. Зато такие средства первой необходимости, как вата, стерильные перчатки и рентгеновская пленка, вообще не поставлялись — все заявки оставались без ответа. Был аппарат искусственной вентиляции легких, современный, с микропроцессором, и еще кое-какое реанимационное оборудование — вот только электричество часто отключали, а наш автономный генератор дышал на ладан. Однако временное правительство области, несмотря на все наши мольбы, отказывалось выделить деньги на его ремонт. Мы уже привыкли проводить срочные операции при свете фонариков.
